Золотой ястреб

Дон Луис взглянул в лицо Кита так, как будто хотел запечатлеть его в памяти.

— Ты получил свое золото. Теперь мы можем уехать?

— Да, — ответил Кит. — Уезжайте и будьте прокляты!

На лице дона Луиса промелькнула улыбка.

— Мы еще увидим, на чью голову падет это проклятие, — спокойно сказал он. — Пойдем, Бианка.

Он повернулся, все еще продолжая обнимать Бианку. Но в последний момент она высвободилась одним движением и побежала к тому месту, где стоял Кит.

Она встала перед ним, а из ее черных глаз катились слезы.

— Прощай, Кит, — прошептала она. — Бог поможет в твоих поисках, направит тебя и подарит счастье.

Потом она повернулась и побежала обратно к ожидающему ее дону Луису, чье лицо было черным, как грозовая туча.

Кит не сказал ни слова. Вместо этого он повернулся к своим товарищам и коротко приказал:

— На «Морской цветок». Это дело сделано.

Испанский корабль все еще был виден на горизонте, когда лебедки «Морского цветка» освободили якорь из плена голубых волн. Его паруса наполнились бризом, и бригантина начала медленно выходить из гавани Кал-де-Сак, оставляя за собой белый пенистый след.

— Ты все хорошо сделал, — сказал Бернардо. — За одно это дело ты обогатил нас больше, чем за все наши последние плавания.

Кит ничего не ответил, он вглядывался в испанский корабль, дрейфующий по течению по неподвижному, залитому солнцем морю. Потом он нахмурил брови.

— Да, — коротко ответил он, — но мы еще не добрались до дома с нашими сокровищами. Смотри, Бернардо.

Бернардо устремил пристальный взгляд туда, куда указывал ему Кит.

— Дьяволовы дети! — воскликнул он. — Я же знал, что этим испанским собакам нельзя доверять.

Кит показывал на выход из гавани, где двойной линией стояли военные корабли, перекрывая бухту между длинными голубыми пальцами гор. В одной линии стояло четыре корабля, а в другой — три. Потом он спокойно отдал приказание Смитерсу, который стоял рядом.

— Поднять все паруса, — приказал он. — Пушкарям занять свои места. Готовьтесь отразить абордаж.

— Если нам удастся прорваться в открытое море, — пробормотал Бернардо, — у нас может появиться шанс. Но если нас поймают здесь, мы погибли! В этой душегубке нам не поможет наше превосходство в скорости.

— Если бы нам удалось прорвать эту линию, — начал Кит.

— Они не дураки, — взорвался Бернардо. — Ловушка была хорошо обдумана, и приманка сработала.

Смитерс поднялся на полубак и обратился к Киту.

— Прошу прощения у капитана, — начал он, — но у меня есть идея.

— Тогда говори!

— У этих кораблей осадка в два или три раза больше, чем у нас. Если мы повернем обратно в гавань, они пойдут за нами. А когда они там сядут на мель, мы ускользнем от них.

Кит покачал головой.

— Это линейные корабли, Смитерс, — сказал он. — Они могут очень долго стоять на месте, ожидая удобного момента.

— Но с этого расстояния они не смогут напасть на нас, — возразил Смитерс.

— Даже если нам удастся выбраться отсюда, — мрачно заметил Бернардо, — они пошлют нам вслед бортовой залп из всех своих шестидесяти четырех пушек, Кит. Четыре таких залпа потопят нас. В темноте, возможно…

— Это наш единственный шанс, — воскликнул Кит. — Но надо молить бога, чтобы не было луны!

Смитерс отдал приказание рулевому, и «Морской цветок» развернулся параллельно испанским кораблям. Сделав еще пол оборота, корабль направился обратно в гавань. Когда они достигли мелководья, каждый человек на борту затаил дыхание. Рулевой снова сделал поворот, и корабль встал поперек гавани, снова параллельно испанцам, но в этом месте было так мелко, что они не могли последовать за ним.

Кит знал, что сейчас настало время для сражения. Если бы испанцы были настоящими моряками, они могли расправиться с «Морским цветком» за несколько часов. Весь вопрос был в том, захотят ли они подвергать себя опасности. У них были длинные пушки, стреляющие маленькими зарядами, но обладающие большой пробивной способностью. На «Морском цветке» была только одна такая пушка, установленная на носу и используемая во время преследования, в то время как семеро испанцев могли противопоставить ей более пятидесяти таких пушек. Если испанцы начнут до наступления ночи, бригантина будет обречена.

Кит испытал огромное облегчение, когда они не разорвали свою линию, а продолжали патрулировать вход в гавань с прежней невозмутимостью, курсируя между гаитянскими холмами.

Смитерс приказал раздать команде порции рома, но ни Кит, ни Бернардо не притронулись к нему. День тянулся невыносимо медленно. Красное, как кровь, солнце медленно садилось за горизонт. Незаметно на испанские корабли опустилась тень, похожая на черную паутину. Темнота сгущалась все больше и больше.

Кит повернулся к Смитерсу, чтобы отдать приказание, но в этот момент услышал вздох Бернардо. Кит еще раз обернулся вокруг.

«Возможно, этой ночью мы встретим смерть», — подумал он. Обернувшись к Смитерсу, он приказал:

— Вы можете поднять все паруса, мистер Смитерс.

Бернардо подошел к Киту и тронул его за руку.