Золотой ястреб

— Я могу устроить это, — спокойно сказал он. — Но посмотрите на это дело с другой стороны, Бианка. Скоро вы уедете отсюда — и из моей жизни. А когда вы покинете меня, останутся только воспоминания, возможно, самые дорогие в моей жизни. Ведь я прошу так немного — улыбку, доброе слово, радость быть подле вас, не больше.

Увидев слабую улыбку, появившуюся на ее губах, Рикардо, даже прежде чем она что-то сказала, знал, что он выиграл — по крайней мере первое свидание. А что касается будущего, то если он будет достаточно осторожен, то шаг за шагом может достигнуть своей цели.

— Я поеду, — сказала она наконец, — чтобы отблагодарить вас за заботу. Но я не хочу, чтобы мое имя было замешано в каком-нибудь скандале.

— Не беспокойтесь об этом, — серьезно заверил ее Рикардо.

— И помните, — добавила она, — что вы не должны забывать того, что я вам сказала, иначе мне придется положить конец нашей дружбе, как бы мне не было трудно это сделать.

— Я ваш душой и телом, — ответил Рикардо.

Этой ночью с помощью Квиты Бианка выскользнула на темную улицу. Она была под плотной вуалью и закутана в теплый плащ, потому что по ночам в Лиме было довольно холодно. Рикардо сидел на лошади, держа другую в поводу. Увидев Бианку, он торжествующе вскрикнул и помог ей сесть в седло.

Он был вне себя от радости. Его воображение рисовало перед ним заманчивые картины. Если ее лицо такое белое, — думал он, — то каково же ее тело? Думая об этом, он даже покачнулся в седле.

— Вы больны, Рикардо? — прошептала она.

— Нет. Я просто вне себя от радости от вашего присутствия.

— Куда мы едем?

— В одно местечко, где подают отличное вино и хорошо кормят. К тому же, там играют цыгане из Кадиса.

Он чувствовал себя очень уверенно.

Если бы в этот момент Рикардо мог слышать, о чем дон Луис разговаривает с другим моряком в Кальяо, он чувствовал бы себя менее уверенно. Он открыл бы, что дон Луис гораздо более опасный противник, чем кажется на первый взгляд, и было большой ошибкой недооценивать его.

— Я слышал, — сказал дон Луис, обращаясь к другому моряку, на которого указал ему посланец, вызвавший его из Лимы, — что ты видел в этих водах пиратский корабль два дня назад.

— Да, милорд, — самоуверенно ответил моряк.

— Этот корабль назывался «Морской цветок»?

— Да, это был именно он. И они обстреляли нас. Мы были в Чимботе, когда они появились и…

— «Морской цветок»… — протянул дон Луис. — Я думаю, что знаю этот корабль. Это большой линейный корабль, и на нем не менее шестидесяти пушек?

— Вы абсолютно правы, милорд, у них шестьдесят четыре пушки. Именно поэтому…

Но дон Луис внезапно протянул руку и схватил моряка за горло.

— Ты, жалкий лгун! — зарычал он. — Кто заплатил тебе, чтобы ты рассказывал эту чудовищную ложь?

— Милорд, — прохрипел человек. — Я говорю правду — это большой корабль…

— Ублюдок! — крикнул дон Луис, продолжая так сжимать горло человека, что глаза его чуть не вылезли из орбит. — Разве ты не знаешь, что «Морской цветок» — это маленькая бригантина, на которой никогда не было больше тридцати двух пушек, и что ты и твой хозяин — настоящие идиоты, если надеялись, что меня можно обмануть? Кто заплатил тебе? Скажи мне, или ты умрешь!

— Я… я не знаю его, милорд, — прохрипел моряк. — Это юный идальго из Лимы. Я не знаю его имени.

Все еще продолжая удерживать моряка, дон Луис обернулся вокруг в поисках человека, который привез его сюда, но второй заговорщик уже исчез в надвигающихся сумерках.

— Юный идальго, — повторил дон Луис. — Гм-мм-мм… если твой язык способен произнести хоть слово правды, то скажи, какого цвета у него глаза.

— Голубые, милорд, — с трудом прошептал моряк. — Я заметил это, потому что они были очень необычными.

— А волосы?

— Они такие же, как у голландцев и англичан.

Дон Луис отпустил его горло и молниеносно ударил его в грудь. Когда человек с трудом разогнулся, он получил еще один жестокий удар в лицо.

Добравшись до берега, дон Луис сел на лошадь и мрачно усмехнулся.

— Ты дурак, Рикардо, — такой молодой, а уже устал от жизни?

В наступившей темноте он поскакал обратно в Лиму.

Бианка стояла рядом с Рикардо перед темным входом в притон, все еще не веря, что это происходит на самом деле. Они поужинали в тихой гостинице, но Рикардо решил показать ей другую сторону Лимы. Это место было темным и неопрятным. Здесь смешались запахи табачного дыма, немытых тел, винных паров и чичи — маисового пива. Кроме того, из этого притона раздавались отнюдь не успокаивающие звуки. Бианке показалось, что некоторые из них были музыкой. Она уже собиралась уйти, сбежать из этого страшного места, но музыка как будто притягивала ее. Бианка застыла на месте, все еще готовая убежать при малейшей опасности, и слушала.

Музыка трепетала, жаловалась и парила в прокуренном воздухе. Она чувствовала, как эта мелодия заставляет трепетать каждый нерв, каждую клеточку ее тела. Ощущения были магическими, завораживающими. Она чувствовала какие-то импульсы, исходящие от играющего на каком-то странном инструменте индейца, и ей показалось, что она сейчас пустится в какой-то странный, сумасшедший танец.