Золотой камертон Чайковского

– Да… А вы знаете, и в нашем поселке имеются подходящие люди. Вот, например, был у Анатолия Михайловича, я о Гудковском сейчас говорю, знакомый администратор. Некто Горелик Марк Абрамович. Очень известный в нашей среде был человек, организовывал различные концерты, ну знаете, такие, после которых денежку в конверте выдавали. Самое прибыльное для артиста дело. И они с Гудковским были близкие приятели, чуть ли не лучшие друзья, – оживился Павел Иванович. – Так вот, его вдова сейчас неподалеку дачу снимает, через две улицы от нас. Вероника Вольфовна. Тоже, знаете, весьма оборотистая дама была, – с усмешкой пояснил композитор. – Лет пятнадцать назад была большим человеком. Заведовала универсамом на Московском проспекте, сейчас, разумеется, на пенсии. На пенсии замечу, не в тюрьме.

– А что же у нее своей дачи нет? – удивился Максим, не страдавший излишней наивностью и прекрасно понимавший, что при подобной должности человек мог себе не одну дачу построить.

– Вот-вот. На самом деле с дачей очень все непонятно. Ее года два назад у прежних хозяев кто-то купил, но сам жить не стал. А потом появилась Вероника Вольфовна. И всем и каждому стала рассказывать, что дачу снимает у одного знакомого, он дом купил, а сам в заграничную командировку уехал, вот и пустил ее пожить за сущие копейки. Думаю, все врет. Очень уж хитрая дамочка. Может, конечно, оформила на кого-то из родственников, но, по сути, думаю, дом ее.

– А что это за дом, может, я знаю?

– Да наверное, видели. Направо от нас, через две улицы. На горушке стоит среди сосен, двухэтажный, коричневый, и на веранде такие приметные витражи, очень красиво.

– Это же дом Аллиной тети! Тети Веры, – сообразил Максим.

– Кого, простите?

– Аллы. Мы с ней познакомились незадолго до Нового года, на платформе. Она как раз приехала тетю навестить.

– Так вот из-за кого вы ушли в «творческую командировку»? – усмехнулся Павел Иванович.

– Не совсем, мы с ней и виделись-то всего раза два. Но, насколько я знаю, в ее семье нет музыкантов.

– А при чем тут музыканты?

– Ну, я думал, что камертон может заинтересовать только причастных к музыке людей, – пожал плечами Максим.

– Потому что принадлежал Чайковскому? Дорогой мой, такой кусок обработанного золота, да еще и антикварного, может заинтересовать любого. Правда, представить себе, что Вероника Вольфовна или кто-то из ее родственников пошел на кражу со взломом, верится с трудом. А вот насчет музыкантов вы ошибаетесь. Ее младший сын скрипач, играет в оркестре, звезд с неба не хватает, но и неудачником его не назовешь.

– А я и не знал, что у нее есть сын. Алла говорила, что ее послали к тете, потому что никто из старших членов семейства не мог приехать, но относительно дяди-скрипача ничего не говорила. Тогда получается, что Вероника эта Вольфовна не столько ей тетя, сколько двоюродная бабушка.

– Наверное. Не могу сказать. А в доме у них вы бывали?

– Однажды, чай пили в гостиной. Очень красивая комната. У нас в городской квартире скромнее обстановка. Но Аллина тетя Вера сказала, что перевезла на дачу всю обстановку, привыкла в знакомым вещам, к тому же она теперь за городом круглый год проживает.

– Сомневаюсь. А впрочем, не наше дело. Но я не верю, что дама столь преклонных лет стала бы нападать на вашу Олю. Да и чужое добро ей не надо, свое девать некуда, – отмахнулся от этой версии Павел Иванович, а вот Максим задумался.

– Давайте подумаем, кто еще знал Анатолия Михайловича из жителей поселка, – тормошил он Максима.

– Я даже не знаю. Может, Альты? Я вообще мало с кем здесь знаком, – пожал плечами Максим.

– Эти точно знали! Они же близко дружили со Щеголевыми. Помнится, их сын даже собирался жениться на Лизе Щеголевой. Как раз незадолго до смерти Анатолия Михайловича. Мне, помнится, жена говорила. Пока моя Тоня была жива, к нам частенько ее подруги в гости заходили поболтать, чайку попить, посплетничать, – со вздохом припомнил старый композитор.

– Анна Ивановна рассказывала, что свадьба расстроилась из-за смерти Гудковского.

– Вот как? Сомневаюсь. Лиза не была привязана к отчиму, у них были довольно прохладные отношения, не только я так считал, но и Тоня, а она была в курсе всех местных дел. Сколько мне помнится, – прищурился, припоминая, Павел Иванович, – на Лизином горизонте появился другой молодой человек, она попросту бросила Жору. Я, признаться, этому не удивлен. Жора был этаким маменькиным сыночком, пресный, скучный. Без гусарской удали. Такие девушкам не нравятся.

– Ну, зато он стал выдающимся музыкантом, – проявил благородство по отношению к Светланиной семье Максим. Он все еще ощущал легкое чувство вины.

– Кто вам сказал?

– Анна Ивановна.

– Ну, какая же мать не похвалит своего сына? – отмахнулся Павел Иванович. – Жора вырос совершеннейшей заурядностью.

– Но Анна Ивановна сказала, что он известный музыкант, много гастролирует.