Золотой холм

— Не прощаюсь с вами, господин музыкант, а говорю "до встречи", — такими словами напутствовал Арьеля тан с утра. — Поскольку предчувствую, что скоро мы свидимся. Жду вас у себя. Приезжайте, когда сочтете нужным, всегда буду рад вас видеть.

— Благодарю, господин тан, за приглашение, — Арьель поклонился и вышел из избушки. С Марикой он уже попрощался раньше и получил от нее небольшой сверток со снедью. Ведунья была настроена на удивление добродушно и с охотой играла роль старшей сестры.

Нэль, с которым музыкант еще не прощался, вышел на опушку вслед за ним.

— Ты разве не верхом едешь? — он обернулся на гнедую, которую вчера привязали у избушки, для тепла накрыв попоной.

— Ох, нет, — с чувством отозвался Арьель. — Я лучше на своих других, так привычнее…

— А ты ведь так и не рассказал мне, друг Арьель, что связывает вас с Марикой, — сказал вдруг Нэль.

От неожиданности музыкант даже рассмеялся.

— Почему ты вдруг заговорил об этом сейчас?

Нэль пожал плечами.

— Даже не знаю… Раньше все к слову не приходилось, а теперь вот ты уходишь. Но если тебе не хочется об этом, то и не будем…

— Нет, нет, почему же, — заторопился Арьель. — Здесь нет ничего такого. Марика — моя названная сестра. Матушка родила меня очень поздно, потом все болела, никак не могла оправиться. Марике было уже пятнадцать, когда я родился, она со мной и возилась. Потом, когда мне семь уже исполнилось, Марика отвезла меня в храм.

— Так ты тоже получил храмовое воспитание? — удивился Нэль.

— Ну, как сказать… — смущенно хмыкнул музыкант. — По правде, так я с уроков все норовил на улицу сбежать. Грамоте меня еще научили, а остальное… Очень уж много всего интересного было за стенами храма. Матушка моя жила вот в этой самой избушке, и я, пока не попал в город, ничего, кроме леса, не знал.

— А кто была твоя матушка? Тоже ведунья?

Арьель улыбнулся, поправил на плече лямку чехла, где лежала лютня.

— Нет, что ты. Обычная знахарка, никакой магии. Марику, совсем еще кроху, нашла однажды в лесу. Двенадцать знают, как она там оказалась, под деревом… Может, какая-нибудь деревенская баба, которой не прокормить было еще одного ребенка, оставила. Так они и жили вдвоем, матушка и Марика, пока я не родился. А кто мой отец был, я не знаю, — продолжал музыкант, предваряя возможные вопросы. — Ни матушка, ни Марика никогда не рассказывали о нем. Но Марика иногда ворчит, что свою страсть к бродяжничеству я от него унаследовал. Мне, и в самом деле, на месте подолгу не сидится.

Они помолчали. Нэль как будто задумался о чем-то, снова опустив глаза. Потом проговорил:

— Я пообещал вчера, что отплачу тебе за все добро, и сдержу слово, хоть мы и расстаемся теперь. Но, повторю вслед за господином таном, вскоре мы снова увидимся. Повторю от себя и его приглашение — приезжай. Приезжай обязательно, друг Арьель… Знаешь, когда? Сразу после наступления лета, как минует Бельтайн. До этого времени я продержусь. А потом… посмотрим. Надеюсь, многое изменится. Во всяком случае, я приложу к этому все возможные усилия.

— Что именно ты собираешься изменить? — в сердце снова толкнулась тревога. После пережитого в Аркаре неугомонный маг готов был, похоже, лететь навстречу опасности. Опять, как шесть лет назад…

— Увидишь. Если у меня получится… обещаю, что объясню, над чем я работаю и чего хочу достичь. Но только ты обязательно приезжай сразу после Бельтайна. Иначе можешь уже не застать меня… Ты знаешь, почему.

Арьель кивнул.

— Приеду.

— Обещаешь?

— Обещаю, — тихо сказал музыкант. До этой минуты он и не думал, что Нэль, оказывается, так нуждается в его обществе.

— Хорошо… — Нэль улыбнулся. — Теперь вот что. Хочу тебя предостеречь: не ходи в Аркару. Слишком многие видели нас вместе. Могут начаться расспросы… Видишь ли, теперь меня, скорее всего, будут искать.

— Кто? Аркарские законники?

— Нет. Этим я и даром не нужен. А вот маги очень даже захотят меня видеть.

— Зачем ты им вдруг понадобился?

— Не вдруг… Кое-кто уже пожалел о том давнем опрометчивом решении. Есть мнение, что мое дело не следовало передавать в ведение городского суда… Кроме того, маги тоже были на площади в день несостоявшейся казни и видели, что произошло. Разумеется, они все поняли, не я один читал легенды об Илиссии Истрийской. Братья Гесинды захотят разобраться в случившемся, и не только аркарская гильдия пожелает заполучить меня для экспериментов. А мне, понимаешь ли, очень не хочется, чтобы меня использовал в опытах кто-то, кроме меня самого.

Арьель хмуро кивнул. Возможные затруднения, обрисованные Нэлем, ему очень не понравились. Мало ему Ивона, горящего жаждой мести, так теперь еще медейские маги откроют на него охоту.

— Я понял. Буду нем, как рыба. Ничего не знаю, не видел, не слышал. И репертуар свой… урежу.

— Спасибо… — Нэль взъерошил пятерней и без того спутанные волосы. — Снова ты меня выручаешь.

— Да будет тебе… Ох, Нэль, а как же твои записи? — вдруг вспомнил музыкант. — Я ведь оставил их в Аркаре, у знакомого…