Золотой холм

Нэль поднял на него измученные, покрасневшие глаза.

— Куда?

— Туда, — Китаро махнул рукой. — Туда, верно туда. Не спрашивай, почему знаю. Идем.

Нэль молча подчинился, словно он разочаровался и устал настолько, что ему уже все равно было, куда идти.

Шли недолго. Бурелом постепенно сошел на нет, деревья расступились, и молодые люди ступили на небольшую круглую поляну. Арьель глянул перед собой и глубоко вздохнул. На поляне, освещенные косыми лучами восходящего солнца, возвышались древние статуи, чьи очертания сгладило время. Между ними в траве, усыпанной синими звездочками крохотных цветов, тут и там виднелись округлые обломки колонн.

— Да, — тихо сказал Нэль. — Это здесь.

Забыв о спутниках, он медленно пошел средь руин, запрокидывая голову, чтобы разглядеть изваяния. То и дело он касался пальцами шершавых камней — и больше ничто на свете его не интересовало. Безглазые статуи смотрели на него, а он смотрел на них.

— Нэль! — окликнул его музыкант. — Что теперь, Нэль? Здесь нет храма, только руины. Что ты ожидал найти? Здесь нет живых, да и мертвых, кажется, тоже. Даже кости, если они здесь и были когда-то, давно истлели. Слишком много лет прошло…

— Столетий, — поправил Нэль странным голосом. — Столетий, а не лет. И ты не прав… здесь не только руины. Есть и еще… что-то.

— Что? — тревожно спросил Арьель, озираясь. — Я ничего не вижу.

Нэль улыбнулся и повел вокруг себя рукой.

— Разве это — "ничего"? — он помолчал и добавил: — Ты слишком торопишься, друг Арьель. Не все сразу. Подождем немного.

Он сел в траву, скрестив ноги, и склонил голову, так что волосы закрыли лицо. Интересно знать, подумал Арьель, чего он собирается ждать. Спрашивать его, пожалуй, бесполезно — не ответит. Да и не услышит… Арьель вздохнул и тоже сел. Против длительного отдыха он не возражал, но хотелось бы знать, чего Нэль намерен высиживать. Да и что мы вообще тут делаем? размышлял он. С Нэлем все ясно, у него «путь». Он, кажется, знает, что делает. И знает, чего ищет. С Китаро тоже более или менее понятно: он обещал проводить мага к храму и выполнил обещание. А теперь ждет, чтобы отвести его обратно. Но я-то? Я чего ищу? Поиски запрещенного бога, которые так занимают Нэля, мне даром не нужны. Однако притащился в лес, как теленок на привязи, чудом шею не свернул… И ведь даже не желание дописать балладу меня ведет, решил уже, что никакой баллады не будет. И не желание избавить мага от проклятия — Нэль, похоже, уже сжился с ним. Так что же? неужели простая привязанность к этому странному, уставшему, молчаливому, а временами так и вовсе страшному человеку? Человеку, который иногда кажется безумцем… Если так, то это очень глупо…

Тихо пригревало неяркое осеннее солнце. Шелестела листва, посвистывали птицы. Арьель прислонился спиной к валуну, когда-то бывшему частью огромной колонны, и тревожные мысли бледнели и растворялись в сладостной неге. Усталость брала свое, и удивительное умиротворение этого древнего места навевало дрему. Арьель и сам не заметил, как глаза его закрылись. Вскоре он уснул, окутанный сиянием солнечного дня ранней осени.

* * *

Едва проснувшись, Арьель сразу понял, что день клонится к вечеру. Косые лучи солнца ложились на поляну, но уже с другой стороны, и свет их был красноватый. Арьель тряхнул головой, прогоняя сон, и поморщился. Шея и спина затекли так, что он их почти не чувствовал. Он с трудом выпрямился и сразу встретился взглядом с черными глазами Нэля.

— Выспался?

— Угу… вот уж поспал, так поспал, — с кряхтением Арьель поднялся, прошелся взад и вперед, потягиваясь. — Все так же тихо?

— Да, — спокойно ответил маг.

— Мм-м-м… — чего-то в окружающем пейзаже не доставало. Арьель беспокойно огляделся по сторонам, и вдруг понял, в чем дело. — А где Китаро?

— Где-то недалеко. Пошел побродить, ноги размять.

— А ты все сидишь?

— Все сижу.

Арьель вздохнул. Прошелся по поляне, разглядывая статуи (их вид вызывал озноб), потом вернулся туда, где оставил свою сумку, и вытащил два яблока. От одного откусил сам, второе кинул Нэлю. Тот ловко его поймал, осмотрел задумчиво, как невиданную диковинку, и положил себе на колени.

— Есть хочешь? — спросил Арьель. Его собственный желудок настойчиво требовал ужина.

Нэль тихо покачал головой.

Быстро темнело, и он, по просьбе музыканта, наколдовал светящийся шарик. Костер разводить никому не хотелось.

Китаро все не возвращался.

От нечего делать Арьель принялся расхаживать по поляне. Подолгу сидеть на месте было выше его сил, и он удивлялся, как это Нэль может часами не двигаться.

Это место очень не нравилось музыканту. Одновременно оно пугало и привлекало к себе. Хотелось и бежать отсюда сломя голову, и остаться здесь подольше. Арьель спрашивал себя с недоумением, разглядывая замшелые руины: в чем же сила этого места? Не в миленьких же синих цветочках…

Сумерки путали зрение, скрадывали расстояния. Арьелю было неуютно. Предметы казались серыми и плоскими, весь мир превратился в дешевые декорации бродячего театра. Музыкант чувствовал себя наполовину ослепшим.