Золотой ключ, или Похождения Буратины. Claviculae

— Много вы понимаете в девушках! — язвительно сказала мисс Кнок. — Уж я-то умею отличать доброе сукнецо от дурного. Твоя разлюбезная Труди — порченый товарец, это я сразу просекла смекнула. А насчёт отправления — знаю я, зачем такие девицы травятся. Скорее всего, плод вытравливала. Молю Бога, чтобы ей это удалось: не хватало нам, чтобы под нашей кровлей родился ублюдок!

Рой почувствовал приступ бессильной ярости. Как эта старая кошёлка смеет так говорить о Труди?

— А если нет? — сказал он, сжимая кулаки за спиной. — Если она стала жертвой преступного умысла?

— И что же? — резко прервала его мисс Кнок. — Полюбовничку отказала, вот и получила своё. Так или иначе, в этом доме ей не место. Очень жаль, что старый мистер Клиренс меня не послушал сразу. Верно, облизывается старый хрен на молодое тело. Ничего, я знаю, чем как прочистить его мозги.

— Вы не будете в моём присутствии оскорблять моего отца! — не выдержал Рой.

(Нет, не может он так сказать. Чёрт, а как вообще? Может английский аристократ заткнуть злобную английскую старуху? Подумать. И как-нибудь увести Роя в гостиную.)

— О, я уверена, что с вашим отцом всё обойдётся, — вежливо сказала Доротея. — Сейчас есть прекрасные способы лечения сердечных недугов. Например, небольшие порции мышьяка. Мне рассказывал об этом доктор Сандерс. Тут главное не перестараться.

Это прозвучало откровенно двусмысленно. Рой нахмурился, подыскивая достойные ответ.

— Лечение мышьяком, говорят, опасно. — пришла на помощь Труди. — В том числе для лечащего врача.

— Доктор Сандерс — прекрасный врач, — Доротея торжествующе улыбнулась.

Внезапно дверь распахнулась и влетел Эрик Лобах.

Рой и Труди отпрянули друг от друга, будто застигнутые врасплох за предосудительным занятием чем-то предосудительным. Доротея ехидно торжествующе слегка улыбнулась. Эрик предпочёл ничего не заметить. (убрать это всё)

— Доротея, я за вами! — торжественно объявил он. — Матушка по случаю вашего приезда решилась сокрушит все устои, на которых доселе держался наш дом. Она приказала накрыть обеденный стол на полчаса раньше обычного! Я безумно потрясён, взволнован, и имею честь проводить вас… — он приблизился к Доротее, встал на одно колено и взял её руку в свою.

Оживившаяся Доротея игриво шлёпнула его веером по руке запястью.

— Эрик, ты несносен! Ты как ребёнок!

— Не будете как Эрик — не войдёте в Царствие Небесное, где дают разливают горячий суп, — Лобах обезоруживающе улыбнулся.

Доротея поднялась, кинув подозрительный взгляд на Труди.

— Дорогая, — сказала она без малейшей теплоты в голосе, — может быть, ты всё-таки присоединишься к нам?

— Нет, врачи мне запретили прикасаться к еде ещё сутки, — сказала она.

— Очень странная история, — как бы про себя заметила Доротея. — Труди, милая, ты всё рассказала полиции?

— Вообще-то это меня отравили, — огрызнулась заметила Труди, — а не тебя. Уж наверное, я рассказала всё, что знала. Мне совсем не хочется (что-нибудь про фамильный склеп)

— В таком случае я пойду к себе, — решительно сказал Рой, тоже поднимаясь. — Поработаю с докуме Напишу несколько писем.

— Рой, дорогой, — сладким голосом произнесла Доротея. — Почему бы вам хотя бы ради исключения хоть раз не показать проявить элементарную вежливость и разделить с нами трапезу?

Рой торжествующе улыбнулся. Впервые за все эти годы его убеждения шли ему на пользу.

— Я миллион раз говорил, — отчеканил он, — что не могу и не хочу соучаствовать в преступлении. Поедание плоти живых существ противно моей совести и вере.

— "Всё движущееся, что живёт, будет вам в пищу" — процитировал Эрик Библию.

— Это было сказано древним людям, которые тяжело трудились и не могли обойтись без мяса, — Рой почувствовал, что заводится.

Эрик это тоже почувствовал.

— Доротея, дорогая, спасёмся скорее от этого неистового поедателя котлет из овсянки, — сказал он, увлекая девушку к двери.

(куда-нибудь деть Доротею)

В коридоре Эрик остановился. Рой выжидающе смотрел на него.

Наконец, Лобах со вздохом сунул ему в руку ключ от своего кабинета.

— Сколько у меня времени? — прямо спросил Клиренс.

Эрик немного подумал.

— Может быть, час. Если только я сдержу этих волчиц. Особенно Доротею и мисс Кнок.

— Уж пожалуйста, сдержи, — попросил Рой.

— Я сделаю всё возможное, — серьёзно сказал Эрик. — Но я очень надеюсь, что в этот раз ты будешь решительнее, чем тогда в лесу.

— Я сомневался, — признал Рой. — А теперь… Тысяча дьяволов, я люблю её! Она должна быть моей! И она будет моей!

— Тогда поторопись, дружище, — Эрик порывисто обнял друга. — Ну, со щитом или на щите!

(дальше всякая фигня, потом добью)

— Труди, — прошептал он. Имя любимой растаяло в сокращающемся между ними расстоянии (сойдёт)