Золотой конь Митридата

Они приближались к холму, возвышавшемуся возле крепостной стены. Царь не вышел из дворца через ворота, он подошел к стене и, демонстрируя исполинскую силу, нажал на известковый желтый камень, ничем не выделявшийся среди остальных. Камень сдвинулся с места, открывая маленькую круглую железную дверь. Митридат потянул кольцо, и дверь со скрипом пропустила их в подземелье, где было темно и прохладно. Где-то в глубине мрачного коридора горел факел, освещая склизкие от сырости стены, и Стратонике стало страшно. Митридат крепко сжал ее руку и прошептал:

— Не бойся.

Коридор становился все уже, они сгибались под сводами, задевавшими их волосы, пока наконец не вышли в просторную комнату, пробитую в скале и наполненную сундуками, большими и маленькими.

— Это все мое и твое, — гордо сказал царь, — открывай любой сундук, любуйся тем, что теперь принадлежит тебе.

Дрожа от волнения, Стратоника открыла первый, из слоновой кости, и свет драгоценных камней радугой заиграл над ее головой. Во втором, из прочного дерева, находилось золото.

— Ты очень богат, Митридат, но мне это не нужно, — прошептала женщина. — Я буду любить тебя в горе и радости. Мне не нужны деньги.

Царь будто пропустил ее слова мимо ушей.

— Это еще не все, Стратоника. Смотри…

Он надавил на стену, и перед ними открылась дверь в еще одну комнату. Золотой конь, играя мускулами, посмотрел на женщину черным с белой прожилкой глазом. Она вскрикнула от удивления и восхищения:

— До чего же он красив!

Митридат довольно улыбнулся:

— Он не только красив. В нем вся моя сила. Я доверяю тебе и поэтому привел сюда. Никто не должен знать о коне. Если он окажется в чужих руках, я погибну.

Она кивнула и прижалась к нему.

— Ты будешь жить долго, мой супруг, — проговорила женщина, поправляя черную прядь волос, упавшую на смуглый лоб. — Я никому никогда не позволю приблизиться к коню. Ты сделал правильный выбор, когда доверился мне.

Ее слова звучали в ушах царя сладкой музыкой. Наконец-то он встретил ту, которой не нужны власть и золото.

Дивноморск, 2017

Белый автобус довез измученную бессонной ночью Красовскую до дома профессора в считаные минуты, она выпрыгнула из душного, пропахшего потом и запахом немытых тел салона, как только распахнулись двери, рискуя попасть под колеса, и, вызвав недовольный окрик контролера, понеслась к дому Александра Борисовича. Ей почему-то — может быть, из-за бессонницы — казалось, что он способен ответить на все важные вопросы, которые ее мучили. На все, кроме самого важного…

В десяти шагах от подъезда женщина остановилась. Ее смутили разношерстная толпа людей, кашлявшая, дышавшая, перхавшая, бурно что-то обсуждавшая, и «Скорая», сверкнувшая красным крестом в утренних лучах. Молодые парни в белых халатах тащили на носилках чье-то неподвижное тело, с головой укрытое простыней, испачканной чем-то красным. Красовская попыталась пробиться сквозь строй галдевших зевак, но ее не пустил немолодой полицейский с разводами пота под мышками.