Золотой конвой. Дилогия

— Последнее что Марко сказал, — окончил свой рассказ я. — Орлы должны возвратиться в гнездо. Он попросил. Я сделал.

— Все трое, кто отправились — мертвы, — горько отозвался у меня из-за спины молодой монах.

— Мы почтим их в свое время. — Кивнул Коррадо. Посмотрел на меня. — Если все так, мы в долгу у вас сеньор.

— Орел перед вами, — отметил я очевидное.

— Правда.

— Марко сказал, вы сможете отправить меня домой.

— Так будет. Но, может, что-то еще? Деньги возможно?

— Не нуждаюсь, — кажется я начинал заражаться его лаконичностью, поэтому я добавил — дома с этим все в порядке.

— Хорошо. — Он посмотрел на меня. — Правильно ли я понял, что нападавшие взяли нашего Бруно живым, и грозились добыть у него наше местоположение?

— Да, и судя потому, что они оказались на вашей вилле в Равенне, — это могло случится. Я вообще боялся, что они опередят меня. Если вас интересует мое мнение, — вам нужно срочно менять место.

Коррадо переглянулся с молодым. Тот стиснул зубы.

— Рано или поздно, это должно было случиться, верно? — Развел руки Коррадо. — Ни одна тайна не длиться вечно. И не одна служба также, Гвидо.

— Вам нужно бежать, — повторил я. — У вас была вилла в Ровенне. Должны же быть еще какие-то места?

Коррадо, чуть заметно качнул головой.

— Я благодарен вам за помощь сеньор. Но, мы не покинем обитель.

— Почему?

— Потому что я впервые вижу вас, сеньор. — глядя мне в глаза спокойно монах. — Вы вернули орла, да. И все же, я впервые вас вижу. Вы хотите, чтобы мы уехали из нашего дома. Но конвой всегда уязвимее готовой стационарной позиции. Я не буду знать, едут мои люди к спасению, или к засаде на горной дороге.

— Понимаю, — кивнул я. — Вы боитесь, что я провокатор… А орел, которого я принес — прманка для достоверности. Так?

— Именно.

Во мне стал закипать гнев. Я столько пережил, чтобы довезти сюда их груз, — и вот что получил в ответ.

— Если вы так думаете, — я с трудом удержался от крика, — почему я еще жив?

— Я так не думаю. Это не уверенность. Это вероятность.

— И что теперь?

— Теперь, мне нужно кое о чем позаботится. — Он повернулся к молодому у двери. — Брат Гвидо, — первое — пригласи сюда настоятеля Ансельмо. Скажи, что дело сочное. И второе — Коррадо сделал паузу, прежде чем продолжить, — открывай арсенал.

Гвидо коротко кивнул. Дверь за ним хлопнула.

— Позволите задать вопрос? — Воспользовался моментом я.

— Пожалуйста.

— Тот монах, что встретил меня у ворот… У меня создалось впечатление, что он вообще не в курсе об орлах. Он так хорошо притворялся? Или…

Коррадо вздохнул.

— Когда-то, городок, который вы проезжали на пути к нам, был колонией римских ветеранов. Он служил нам щитом. И у нас никогда не было недостатка в наборе служителей. Нас были сотни. Стать посвященным храма было великой честью. Но сколько веков прошло с тех пор? Кто об этом сейчас помнит… С каждым годом находить и воспитывать послушников становилось все труднее. И в какой-то момент, нам пришлось разбавить себя некоторым числом обычных монахов.

— Некоторым числом?

— Довольно большим числом, если быть честным. И с каждым годом все большим. Нас подкосило телевиденье, и добил интернет. Впрочем, — он усмехнулся — у настоящих монахов похожие проблемы.

— Но как же вы живете вместе под одной крышей? — Я пожал плечами. — Неужели обычные монахи ничего не узнали?

— Нижние, тайные уровни храма закрыты. Мы и сами бываем там редко, а монахи просто не знают о них. А что до совместной жизни… Возможно монахи и замечают что-то необычное. Но они закрывают на это глаза.

— Почему?

— Взаимная вежливость. Мы тоже кое на что закрываем глаза. Несоблюдение поста, чревоугодие, азартные игры, интрижки с прихожанками, поездки в публичные дома… К нам ведь посылают самых ленивых и нерадивых служителей божьих. Мы сознательно сделали себя чем-то вроде отстойника. И церкви это удобно. Даже и не знаю, чтобы они стали делать, если бы наш монастырь вдруг исчез. Говоря короче… Мы прощаем эти грешки нашим монашествующим соседям. А они…

— А они? — Переспросил я.

— А они считают нас связанными с мафией. Наш настоятель Ансельмо — тот за которым я сейчас послал — он «точно знает», что мои люди — контрабандисты. Я сам ему признался в этом.

— Почему же он это терпит?!

— Потому что я занимаюсь финансовыми делами монастыря. Без меня его жизнь была бы куда скромнее. И не на что ему было бы посещать публичные дома и рестораны.

— А… простите, но откуда деньги?

— Золото древних дарителей храма. Казана нашего ордена велика. Часть теперь ходит по банкам. Я не горжусь, что пришлось связаться с этими стервятниками, но…

— Монастырь с двойным дном, — покачал головой я.

— Аминь. — Улыбнулся Коррадо.

Снова без стука открылась дверь, и обернувшись, я увидел, как в комнату вошли уже знакомый мне Гвидо, и — перед ним — новый человек. Даже объемная ряса не могла скрыть, что этот жизнелюб не дурак пожрать, а похоже, еще и выпить. Нос картошкой, и набожно-одухотворенное выражение его плутоватых глаз, — такие были главные впечатления от первого на него взгляда.