— Крепко у вас тут поставлено дело, — констатировал я.
— Многовековые традиции. — Развел руки брат Коррадо. — Каждый понимает свою выгоду. Разве не так работает настоящая республика?
7
Монастырь гудел. Монахи с сумками и рюкзаками бегали по двору, и постепенно набивались в выведенный из гаража небольшой автобус. Физиономии у них лучились радостью. Вместо того, что бездельничать в монастыре, они ехали бездельничать на лазурный берег во Францию. Я наблюдал это сидя на пассажирском сиденье желтого «Фольксвагена нъю-битл», припаркованного рядом. Там я ждал настоятеля Ансельмо, который куда-то запропастился.
Итак, я покидал монастырь. Ансельмо довезет меня обратно в Равенну, посадит на корабль, и… Уж в России-то я как-нибудь доберусь до дому. Так заканчивалось мое приключение. Пальба, беготня, взрывы, и прикосновение к тайне, которую я полностью так и не увидел. Конечно я попросил сеньора Коррадо. Попросил показать мне орлов. А он мне, вежливо но твердо отказал.
— Нет сеньор, — сказал он. — Вы и так держали в руках орла. Держали в руках бога легиона, за и против которого, сражались и погибали тысячи древних солдат. Прикасались к легенде, которую обычные люди не видели тысячи лет. Чего же вам боле? Деньги не нужны вам, — так запомните этот момент. Поверьте — вы получили в этой истории все что могли. И честно говоря — вы получили больше, чем я должен был вам дать. Кто-то из моих древних предшественников сделал бы так, чтобы вы точно никому ничего не разболтали. Но, к добру или к худу, современная цивилизация размягчила нас. Я отпускаю вас сеньор, и надеюсь на ваше слово. Мы благодарны за то, что вы вернули орла. Но святилище не для ваших глаз.
— Жаль, — сказал я. — Быть в шаге от величайшей тайны, и увидеть лишь край. Это ранит мое любопытство.
— Некоторые тайны должны оставаться нераскрытыми. — Улыбнулся он. — Иначе, детям не на чем будет развивать свою фантазию, и станет скучно жить. Может, вы не увидели эту тайну, но вы её разгадали. Теперь вы знаете, где упокоилась слава величайшей мировой империи. Займитесь чем-то другим. Говорят, у вашего царя Ивана четвертого, была хорошая библиотека. Её уже нашли?..
С тем меня и выпроводили за дверь.
…Монахи тем временем запихали свои толстые телеса в автобус, и умялись по сидениям. Еще минута галдежа, двери автобуса закрылись, и он тронулся. Весело подпрыгивая на неровностях горной дороги автобус начал уползать вдаль. Отец Ансельмо говорил мне, что мы с ним выедем раньше автобуса. Отца Ансельмо до сих пор не было.
Наконец, в тот самый момент, когда мне уже надоело ждать, и я решил выйти из машины, и узнать где он застрял, — настоятель Ансельмо выкатился из центрального входа. Сгибаясь под тяжестью сумок, (из набитого нутра одной из которых торчали ласты и край дыхательной трубки), отец Ансельмо пыхтя доковылял до машины. Хлопнул багажник, и машина чуть просела, — это настоятель положил свои сумки. Хлопнула водительская дверь, и машина просела отчетливо.
— Уф!.. — Настоятель выдохнул, устраивая на водительском сиденье свое чрево. — Слегка опоздали. Ай-ай… Теперь придется тащиться за автобусом, пока не выйдем на нормальную дорогу. Но не волнуйтесь — он показал мне в знак спокойствия раскрытую ладонь с сосискообразными пальцами. — Как только будет возможность, мы сразу их обгоним, и дадим по трассе. Я вообще люблю быструю езду. Не успеет оглянуться, уже будете в Равенне, сеньор!
Он завозился, совершая приготовления к поездке, и проговаривая действия одновременно с их выполнением.
— Так… Завести машину, снять со стояночного тормоза… Все, можно ехать… А! Солнце в глаза… Солнечные очки! — Он нацелил на нос очки. — Вот теперь точно все. Трогаемся, сеньор!
Подобные приготовления со стороны «любителя быстрой езды», внушили мне легкую тревогу. Обидно будет уйдя от пуль боевиков, угробится в автокатастрофе.
Ну да, бог не выдаст, — свинья не съест.
— До свиданья сеньор Коррадо! — Заголосил мой водитель, отъезжая от монастыря. — Хорошего дня, и удачи в делах!
Коррадо Марини, хранитель орлов, вышел к центральным дверям, и провожал нас взглядом. Услышав вопли настоятеля, он помахал ему рукой. А встретившись взглядом со мной, успел прижать руку к сердцу, и слегка поклониться. Так он и остался в заднем стекле, уменьшаясь вместе со всем монастырем.
— Кажется, у вас хорошие отношения с сеньором Марини, — заметил я.
— Прекрасные! Лучшего и желать нельзя! Мы с братом Марини понимаем друг друга.
— И вас не интересуют его дела?
— Нет. Живи, и дай жить другим! Вот мой девиз. Меня интересует хороший досуг, красивые молодые женщины. Вино, — тоже молодое. Я доволен жизнью, сеньор. Моя профессия нужна людям.
— Разве? — удивился я.
— Конечно! — Людям приятно знать, что есть кто-то, кто постоянно молится за их грехи. В нашем безнравственном мире, кто-то должен хранить моральные устои.
— Ага, — протянул я.