Золотой Лис. 1-2 часть

И легонько вжав голову в плечи, высвободила из уютного тепла башмачка одну ногу, на пробу ступила ею… туда. Потом даже Ридд не сумел убедить её, что от избытка чувств Меана в тот момент даже легонько взвизгнула. Но сейчас Эльфийка лишь сглотнула и, расхрабрившись, с пылающими румянцем щеками ступила на чавкнувшую под ней массу уже обеими ногами.

Музыканты уже медленно, тягуче и невыносимо завлекающе принялись задавать ритм. Болеро, — припомнил Ридд, — это всегда делали именно под этот древний как мир танец. А возвышавшейся над жадно глядящей толпой красавице ничего больше не оставалось, как сначала робко, а затем всё смелее переступить на месте обеими ножками. Затем ещё… и ещё… и уже смелее…

С деревянным стуком перекинулся мерник. Подпрыгнул клапан, и из трубки сбоку чана в жбан потекла багрово-чёрная струйка сока. И отчего-то именно этот нарушивший ритм звук и это долгожданное зрелище словно взорвали толпу.

— Хэйя! Viva! — вопили в полнейшем восторге люди, а сполна оценившие это зрелище эльфы вторили им своим vanima!

Крестьянки принялись проворно подносить корзины с виноградом и опрокидывать прямо под забрызганные алым соком стройные ножки. По мере того, как давильная решётка опускалась в строгом соответствии со старинной технологией, эльфке пришлось сначала чуть приподнять подол, стараясь не задирать его выше края чана, затем ещё… Меана посмотрела прямо в глаза. Да так откровенно, зовуще, что замерший в торжественной позе и ладонями отбивающий ритм парень едва не сбился.

— Ты мой vanei, я твоя nissa — и это так прекрасно, — пели её глаза. А может, и едва заметно шевелившиеся губы. Хотя скорее — весь этот радостно и нетерпеливо сошедший с ума мир…

По древнему обычаю, леди замка обязана была успеть выдавить полный чан, прежде чем решётка опустится до дна. Самый первый, самый драгоценный сок, без капли которого во всех остальных погребах не забродит доброе вино. И всё же, Меана не успевала — возможно, ввиду своей всё же более стройной фигуры и меньшего веса — а возможно, и вследствие отсутствия привычки.

И тогда ярл эльфов с полунамёка понял брошенный на него Риддом особый взгляд. Тамбурин с мягко позвякивающими по кругу колокольцами перекочевал к перворождённому. Всего лишь пары жестов и властного внимания оказалось достаточно искушённым в своём деле музыкантом, чтобы вечер взвихрился неистовой и огненной эльфийской тарантеллой. И привлечённая этим маленьким чудом, своё звёздное покрывало поспешила раскрыть волшебница-ночь…

Эльфийка танцевала зажигательно и в то же время с той грацией, которую невозможно привить или передать. Раскрасневшаяся Меана чуть покачивала бёдрами, а подол её под словно уперевшимися в бока руками постепенно поднимался всё выше. И хотя меж верхом чана и юбкой всё время мелькала лишь полоска забрызганной алым соком кожи, одно только это заставляло вопить от восторга вошедших в раж парней.

Изнемогая от усердия, крестьянки заспешили — нельзя ведь отставать от своей леди! Быстрее забегали по мосткам их проворные фигуры с корзинами, всё чаще и быстрее наполнялась священная ёмкость. И в тот момент, когда после последней порции Эльфийка выдала какое-то совсем уж невообразимо волнующее па, а обратившаяся почти в пояс юбка поднялась уже куда выше даже самой верхней границы возможного, мерник вдруг замедлил перестук своего клапана, а массивная решётка под Меаной глухо и басовито коснулась дна — да так, что казалось, то в пятки ухнуло от волнения сердце Ридда.

Улыбающиеся крестьянки проворно вытащили эльфийку из чана, старательно загораживая телами, омыли ноги и даже, поправив одежду, чинно надели башмачки на подрагивающие от волнения и усталости точёные ступни.

А ухмыляющийся Ридд хоть и следил краем глаза за своей сейчас вдвойне милой подругой, всё же уделял должное внимание и самому ритуалу. Двое дюжих парней подхватили жбан, в котором плескалась багровыми огнями чёрная кровь, и поднесли хозяину замка. Приподняли и чуть наклонили — и закрыв глаза, парень прямо через дубовый край сделал первый глоток.

Словно огонь потёк по его жилам. Нет, не от изумительного вкуса только что выделанного сока — от осознания иных ароматов. А ещё вернее, что и как тут понамешано… но содержимое и впрямь заиграло ещё бледными сполохами.

— Принцесса, — выдохнул он, едва утерев губы специально поданным полотенцем, которое надлежало сохранить и повязать меткой на первом бочонке. — Вино из урожая этого года будет носить именно такое название — Принцесса.

Патрик уже распространил среди местных слушок насчёт происхождения этой неприлично красивой златокудрой леди, а потому данное молодым бароном имя получило всемерное восхищение и даже восторг окружающих.