Золотой лук. Книга II. Всё бывает

— Все хорошо. Все закончилось.

Делаю шаг к Пегасу. Мы оба делаем шаг навстречу друг другу. Я кладу руку на горячую, потную шею коня. Ощущаю биение могучего сердца, как будто оно бьется в моей груди. Бьется часто, сильно, но не колотится как безумное. Пегас фыркает. Его дыхание пахнет водой, омывающей берег далекой Эрифии. Оно касается моей щеки, будто ладонь Каллирои.

Да, я понял.

Одним движением, как сотни раз взлетал на спину Агрия, я взлетаю на спину Пегаса. Это я-то взлетаю? Это мы взлетаем! С тугим хлопком распахиваются огромные крылья. Еще миг назад никаких крыльев не было, и вот они есть. Земля уходит вниз, косо опрокидывается боком, как миска, упавшая со стола.

Лучший миг в моей жизни. Умирать буду, вспомню.

2 Полет над жизнью

Ночь бьет в лицо.

Струится, проносится мимо, остается за спиной. Взмахи крыльев ровные, мощные: выше, еще выше! Земля далеко. Начался новый потоп, чаша земли до краев полна лунного молока, припорошена сажей теней. Что это? Неужели это называется небом?! Сияющие глаза звезд широко распахнуты. Звезды в изумлении: Кентавр, Орион, Плеяды. Среброликая Селена, отдернув кисею облаков, улыбается, провожает нас взмахом руки.

Ночь, ветер, звезды.

Свобода! Летим.

Пегас ловит ветер. Крылья хлопают, как паруса «Звезды Иштар» и «Любимца ветров». Я чувствую небесные течения кожей, мышцами, сердцем. Я седлаю Пегаса, Пегас седлает потоки воздуха, как морские волны — пологие, но быстрые. Бывают ли такие в море? В небе бывают, это точно.

Плывем. Парим.

Пегас лишь изредка взмахивает крыльями — небрежно, с ленцой, подправляя курс. Закладывает широкий круг. Нет, спираль. Плавный спуск. Лунное молоко под нами покрывается рябью, будто озеро под порывом ветра. Отчетливей проступают пятна сажи. Глаза слезятся, я моргаю.

Все делается неправдоподобно резким. Земля — черно-белый рисунок углем по известковой побелке. Или наоборот, известью по углю. Вдруг это уже какая-то другая земля? Не та, на которой я прожил девятнадцать лет? Земля богов? Титанов? Чудовищ? Может, для людей на ней больше нет места?!

Ты так видишь мир, Пегас?!

Пятна и полосы, лужицы света складываются воедино, обретают рельеф и объем. Змейка каменистой дороги отблескивает чешуйками серебра. Тянется через перешеек. По обе стороны играет бликами море. Храм кажется маленьким, игрушечным. Скалы напротив храма — складки смятого одеяла на краю ложа. Я даже вижу расселину, где мы с отцом прятались от Химеры.

Все, кроме Пирена.

Я помню. Я не забыл, зачем вернулся.

Перешеек и храм исчезают, тают позади. Пегас завершает круг. Мы летим на юг. Дорога вьется узкой лентой некрашеного полотна. По краю — кайма тени. Оглядываюсь, но Эфиры не вижу. Дом, акрополь, источник. Меня принесли неизвестно откуда, но меня принесли на родину! Отец, мать. Дед. Братья.

Память о мертвых. Память о живых.

Любовь к тем и другим.

Холмы — кучки песка в ладонь высотой. Измочаленные стволы сломанных деревьев. След гигантской стопы: осыпался, оплыл, но все еще видим. Особенно с высоты. Здесь я, упрямый беглец, спугнул олененка. Здесь на меня бросилась львица. Тут вспыхнула огнистая радуга и Хрисаор пришел мне на выручку.

Помню.

Мерцают широкие выпасы, похожие на мирный залив. Провал ущелья, подъем в долину: амфора с кривым горлом. Вот-вот мелькнет колесница с двумя мальчишками. Вознесется по склону, нагонит табун, расползшийся ордой муравьев, козявок-конокрадов, утомленных попытками сбить табун вместе…

Делиад. Помню.

Костер на опушке леса. Горит сейчас, как и раньше. Живой охристый язычок в застывшем черно-белом мире. Машу костру рукой, не надеясь на ответ. Милитад, Фотий, вам не спится? Этой весной вы встретили меня как родного. Два года назад вы не желали со мной знаться. Братоубийца, я не виню вас.

Алкимен, не вини меня. Я и так круго́м виноват.

Дорога на Аргос. Леса по обочинам. Кроны деревьев сливаются в бугристую шкуру. Затопленные луной, засеянные колючими лучами звезд поля. Редкие городки и селения. Дома похожи на грубо обтесанные камни. Отбрасывают резкие, обрезанные по краям тени. Здесь я спросил дорогу и свернул к Тиринфу. Тусклые блики: болотная вода? Что движется меж бликов? Многоглавая тень?

Ты не тронула меня, Гидра. Помню.

Крепостные стены. Высокие; впрочем, это с земли они высокие. Если глянуть с небес: детская постройка. На аргосской стене Циклоп убил ванакта Мегапента. На аргосской стене я убил Циклопа. Отсюда меня отправили в Ликию. Сказали: плыви, если хочешь остаться жив. Умолчали, что отправляют на смерть.

Помню. Все помню.

Вот она, моя жизнь. Семнадцать лет на Пелопоннесе. Два года странствий. Вся жизнь за одну ночь? Спасибо, Пегас. Без тебя я никогда бы не увидел свою жизнь с высоты птичьего полета. Ты летаешь быстрее ветра, Пегас, быстрее хода времени. Из прошлого — в настоящее. Из сегодня — во вчера. Из тогда — в сейчас.

Память памятью, а надо жить дальше.

Конь делает лихой разворот в воздухе. Сердце екает в груди, ухает в пропасть. Мы еще полетаем с тобой, Пегас. Мы вдвоем, ты и я. Одни в бескрайнем мире, над спящей землей.

Но сейчас нам пора в Эфиру.