Золотой мост

Но она пока не выходила. Зато появлялись другие действующие лица, или те же, но по-другому одетые. Старик, долго и нудно представлявшийся опекуном юноши (это был ведущий, только теперь не в зеленом, а в красном), затем богатая наследница (Сесиль в черном парике), на самом деле любившая соседского сына и готовая скорее умереть, чем выйти замуж за навязанного ей жениха, и, наконец, соседский сын, который мечтал тайно бежать с наследницей, но боялся мести богов. Под конец в грохоте (барабанная дробь) и дыму (за сценой жгли что-то сильно чадящее) на сцену вступил Зевс собственной персоной. Несмотря на седую бороду и развевающиеся одежды, фальцет выдавал в нем все того же ведущего, который сулил героям пьесы страшную кару, если они станут сопротивляться воле богов, хотя в чем эта воля, собственно, заключается, так и осталось неясным. Тут в сюжете явно наблюдались недоработки. Да и вообще, честно говоря, было до зевоты скучно, не спасали даже выходы Сесиль. Она еще дважды появлялась в образе нимфы в чем-то похожем на короткую ночную рубашечку, но появления эти по сравнению с тягучими сценами между ними были слишком короткими, чтобы удержать зрителей. Перед последним действием добрая половина зала уже ушла, и я тоже считала, что мы с Себастьяно могли бы найти занятие поувлекательней. Но мне не хотелось обижать Сесиль, и поэтому я честно высидела до конца, который чем-то напомнил мне Ромео и Джульетту. В финале нимфа, обливаясь слезами, навсегда вернулась в свой ручей, чтобы там умереть, потому что по недоразумению считала свадьбу уже состоявшейся. Юноша, пришедший, к сожалению, на полминуты позже, обезумев от боли разлуки, под драматичную барабанную дробь закололся у ручья кинжалом. Перед этим наследнице и соседскому сыну все-таки удалось сбежать. Какой-никакой, пусть наполовину, но хеппи-энд. Когда спектакль закончился, все трое исполнителей собрались на сцене, чтобы принять аплодисменты, довольно скромные, потому что в зале, кроме нас, уже почти никого не было. Только Филипп хлопал как сумасшедший, с обожанием глядя на Сесиль. На узком лице была написана вся его безнадежная любовь. Она милостиво послала ему воздушный поцелуй, от чего он покраснел до ушей и все смотрел, как она вместе с другими актерами уходила со сцены и исчезала за кулисами.

Мы с Себастьяно и Филиппом пошли к выходу. Филипп заявил, что подождет Сесиль и проводит ее до дому. Я попросила передать ей от меня сердечный привет и сказать, что на следующий день я к ней непременно загляну. К Филиппу я тоже собиралась заскочить, чтобы до возвращения в будущее – а ведь оно уже завтра – обязательно попрощаться с ними обоими и за все поблагодарить.

Поднявшись с помощью Себастьяно в экипаж, я увидела, как Сесиль вышла из театра и остановилась рядом с Филиппом. В свете факелов было видно, что они шушукались, довольно открыто поглядывая в нашу сторону. То, как Сесиль в разговоре кривила лицо, пробудило во мне какое-то нехорошее чувство. Она выглядела сейчас примерно так же, как в тот момент, когда Мари объявила, что хочет обустроить для меня комнату рядом со своей. Я спросила себя, что же они там обо мне говорят, но тут же отвлеклась, потому что рядом уселся Себастьяно с выражением лица, предвещавшим грозу.

– Так что у тебя общего с этим типом? – повторил он свой прежний вопрос. – Откуда ты его знаешь?

– Никакой это не «тип», его зовут Филипп, и он очень милый. Когда я приехала в Париж, он мне очень помог. И кроме того, он дружен с Сесиль. Не заметил, как он ее боготворит?

Экипаж, громыхая, тронулся и покатил в ночь. На небе висела бледная, почти полная луна. Я тут же вспомнила, что следующей ночью полнолуние, и другого шанса уговорить Себастьяно прогуляться по мосту Понт-о-Шанж у меня уже не будет. С этой точки зрения разговор о Филиппе пришелся очень кстати, потому что давал возможность незаметно перейти к основной теме.

– А почему ты так настроен против Филиппа? – прикинулась я дурочкой. – У меня такое ощущение, что вы друг друга знаете.

– Он по поручению одного очень странного человека дважды доставлял сообщения, которые показались мне более чем подозрительными.

– И что же там было написано?

– Что я при следующей смене фаз луны непременно должен явиться на мост Понт-о-Шанж. – Он покачал головой. – Сперва я решил, что они ошиблись адресом, но во второй раз этот Филипп заверил меня, что все правильно и мне при смене фаз луны нужно быть на мосту.

Я продолжала изображать неведение.

– И что же это могло значить?

– Откуда мне знать?

– А что с тем странным человеком, чье поручение он выполнял?

– О, он, по-видимому, такой же полоумный. С ним я познакомился несколько недель спустя. Этот разряженный толстопуз заклинал меня пойти с ним ночью на мост, чтобы воспользоваться порталом, – Себастьяно искусно передразнил Гастона. – Мне пришлось применить силу, чтобы от него отвязаться.

– Хм, действительно странно, – я приняла глубокомысленный вид. – Завтрашней ночью как раз полнолуние. Может, нам просто пойти и посмотреть, что там, на мосту, произойдет.