Золотой пергамент

После выполнения своей первоочередной миссии Балиан, Кристиан и Юан позволили себе целых два выходных, тем более что на этом настаивал сам Роланд. Он был очень благодарен им за возвращение света (да и все остальные тоже – народ ликовал целый день) и настаивал на их возвращении во дворец, говоря, что они и так уже сделали для него и его страны слишком много. Также он предлагал переправить во дворец Теладора и Артура – он теперь тоже был тяжело ранен, но лекари утверждали, что его жизнь, как и жизнь генерала, в сравнительной безопасности. Лориана и многих других, однако, спасти не удалось, и это очень сильно омрачило радость, возникшую после появления Врат.

Но Балиан, Кристиан, Юан, Теладор и Артур предпочли остаться в лагере и немного позже снова выступить на поле боя – после того, как им станет немного лучше. По сравнению с Артуром, братья отделались довольно легко, но не могли смотреть друг на друга без жалости, особенно на Балиана. Его лицо было покрыто таким количеством ссадин, что встреть его кто-нибудь знакомый на улице – и не признал бы. Розетта от него не отходила и страшно ругалась.

– Ты что, лицом дрался?! – бушевала она. – Меч тебе на что?

– Шрамы украшают мужчину! – возражал Балиан фразой, которую с жалостью выдал Роланд, увидев его после боя с Сигфридом.

– Только не тебя, – категорично заявляла Розетта.

Ричард, тоже частенько сидевший с ними, довольно смеялся, после чего вступал в длительные перепалки с Балианом. Но один из лекарей, как-то раз услышавший такой разговор, успокоил всех, сказав, что это все всего лишь царапины и скоро даже намека на них не останется. Зато Юан, которому нанесли второй удар по тому же месту, хоть и чувствовал себя неплохо, обзавелся шрамом на всю оставшуюся жизнь. Однако это его ничуть не расстроило – он именовал это не иначе как «боевым ранением» и очень гордился пока еще ужасающим следом.

– Но все же мы молодцы, – с улыбкой подвел итог Кристиан. – До сих пор не верится, что нам удалось.

– Да, – Балиан с удовольствием подставил лицо ярким солнечным лучам. – Представляю, в каком шоке Гволкхмэй!

– Но ведь нам неизвестно, что творилось в Эндерглиде все это время, – вставил Юан. – Наверное, они рады, что так случилось.

– Надеюсь, – сказал Кристиан. – И, надеюсь, в Дилане ничего не изменится из-за того, что Врата Рассвета появились гораздо раньше обычного.

– Главное, что солнце есть, – сказал Ричард. – Вы даже не представляете, что здесь творилось на рассвете.

– Я представляю, – сказал Юан. – Меня облили вином, и я проснулся.

– А я подумал, что ты просто напился, – показал ему язык Балиан.

– Я не пью! – возмутился Юан и, подумав, добавил: – Тайком. Только когда Кристиан разрешает.

– Кристиан не разрешает, – зевнул Кристиан. – Пойду, навещу Артура.

– И я тоже, – вскочил на ноги Юан.

– Привет ему! – крикнул им вслед Балиан – он так устал после боев и вызова Врат, что уже много часов лежал, не поднимаясь.

Розетта тоже отошла – принести еды. Рядом с Балианом остался только Ричард.

– Воды, – скомандовал Балиан.

Ричард против обыкновения не возмутился, а подал ему мех с водой. Балиан подозрительно покосился на него, словно подозревал, что в мехе смертельно опасный яд. Но причина великодушия Ричарда выяснилась очень скоро. Он осторожно спросил:

– Ты правда дрался с Сигфридом?

Балиан, хлебнув воды, промычал что-то утвердительное.

– И как?

– Плохо, – пробурчал Балиан. – Я не победил, если тебя это интересует. Пришлось перескочить через него и удрать – а то там Кристиан и Юан голосили… Никто ж не знал, сколько они смогут у нужного места стоять. Но Сигфрид ждать не захотел и встал, как дерево. Зараза.

– А сам он как? – спросил с опаской Ричард. – Страшный?

– Такой же, как Таранос, только без рогов, – услужливо пояснил Балиан. – Но что-то с ним не то, – вдруг нахмурился он. – Он так сильно бьет, но мне кажется, он не настолько силен, чтобы… В общем, он явно использует какой-то особый прием. Поэтому я и не смог ему наподдать.

– Может, потому, что ты бился своей мордашкой, а не оружием? – вернулась Розетта.

– Оставь мое лицо в покое! – возмутился Балиан. – Я тебе только из-за внешности нравлюсь, да? Ну, так Кристиан красивее! – разобиделся он.

– Угомонись, герой, – Розетта дала ему по лбу, потом присела рядом, переложила его со свернутого плаща на свои колени и ловко сунула в рот кусок добытого хлеба. Балиан еще что-то невнятно проворчал, но послушно занялся обедом и постепенно оттаял.

– Пойду к королю, – вздохнул Ричард и, встав, ушел. Он и впрямь направился к королевскому шатру.

Розетта и Балиан удивленно посмотрели ему вслед. Ричард выглядел задумчивым, но никак не расстроенным. Кроме того, Роланд сам вышел ему навстречу, что-то сказал, и они вместе скрылись внутри.

– Ну вот, и все счастливы, – сделал вывод Балиан.

– Ты не собираешься возвращаться? – вдруг спросила Розетта. – Ведь Врата здесь.

– Пока нет. У нас тут еще задание есть. Да и нехорошо с войны удирать… Я еще врежу им за Лориана. И за Артура тоже.

– Ну, хорошо…

– Ты не бойся, – Балиан приподнялся на локте. – Ты ведь потом пойдешь с нами? Покажу тебе горы. Хоть сразу.

– Ладно, – улыбнулась Розетта. – Мне правда хочется их увидеть.

Балиан, успокоившись, улегся обратно. Его уже не раз и не два мучили кошмары о том, что он просыпается в Этериоле, выясняет, что Розетта в Дилане, в ужасе несется к Вратам Рассвета, но его останавливают Гволкхмэй и Тристан. В этом ночном кошмаре они выглядели самыми настоящими маньяками, целью которых было хоть зарубить Балиана, но за Врата не пустить.

– Слушай, Балиан, – проговорила Розетта. – М-м… А это правда, что в этих ваших горах есть сокровища?

– С чего ты взяла? – удивился Балиан.

– Сквозь сон слышала, – соврала Розетта. – Кристиан и Юан разговаривали. Наверное, мне приснилось. Почему-то только о горах и думаю.

– Да не, сокровища есть, – зевнул Балиан. – Наверное. Я точно не знаю, не интересовался. Зато там есть проклятия, Кристиан говорит… Спроси у него.

– Он разбирается в проклятиях? – улыбнулась Розетта.

– Вроде бы… – уже совсем сонно пробормотал Балиан. – Он же Хранитель этого… Наверное, ему рассказывали. Не знаю. Я посплю, ладно?

– Конечно, – Розетта заботливо укрыла его плащом. Балиан тут же уснул, чувствуя себя на вершине блаженства. За последние дни он и впрямь выбился из сил, и теперь, предаваясь отдыху рядом с Розеттой, мог смело назвать себя одним из самых счастливых людей на свете.

Кристиан и Юан тоже порядком утомились и намеревались, навестив Артура, тоже как следует выспаться. Но не тут-то было. После того, как они в подробностях описали, что случилось на поле боя, Артур огорошил их новой новостью. Выглядел он при этом совершенно подавленным.

– Помните того человека, которого опознал Балиан? – Кристиан и Юан кивнули, и он продолжил: – Его как следует допросили, а был он, я вам скажу, далеко не мелкой сошкой во всей это истории. И рассказал он нам, что… В общем, – Артур тяжело вздохнул, – король Сигфрид не имеет ко всему этому никакого отношения. Как мы и подозревали, ему плевать на Асбелию – он просто хочет войны. А все эти махинации с Грилдом, это «К.С.» – дело рук его матери.

– Мамы Сигфрида? – опешил Юан. – Разве мамы способны на такое?

– Как видишь, – усмехнулся Артур. – Я слышал, в ее правление ужасные вещи происходили. Они пытались захватить Асбелию, но не войной, исподтишка… Так и в этот раз. Сигфриду плевать на земли и, думаю, Гертроре это прекрасно известно. Но война без добычи ее не интересует… Или, может, она боялась, что Сигфрид проиграет из-за отсутствия жажды к победе. Не знаю. Факт в том, что она затеяла это все тайком от него, чтобы уж точно не остаться без наших земель.

– Если так, – задумчиво проговорил Кристиан, – возможно, она даже не верила, что Сигфрид добьется войны.

– Возможно, – согласился Артур. – Он часто провоцировал Роланда, но помогло только его язычество – все остальное было проигнорировано.

– А что такое язычество? – спросил Юан.

– Это когда люди верят не в одного бога, а во многих, – объяснил Кристиан.

– И Сигфрид правда такой? – удивился мальчик.

– Так из-за чего весь сыр-бор, – пожал плечами Артур и тут же поморщился – рана причиняла сильную боль.

– Но… – начал Юан, но запнулся.

– Что такое, Юан? – спросил Кристиан. – Ты что-то знаешь?

– Нет, – помотал головой Юан. – Наверное, я просто еще совсем в этом не смыслю.

– Говори, – усмехнулся Артур. – Хватит унижаться. Ты теперь настоящий воин, в конце концов.

– Ну, – Юан смутился. – Просто Балиан сказал, что у него был крест на мече.

– Обычный крест?

– Распятие, – пояснил Юан с важным видом. – Как у короля Роланда во дворце. У Балиана след на руке такой странный, я спросил, а он сказал, что это у Сигфрида распятие на рукояти, вот здесь, – он указал на рукоять своего меча. – Его совсем не видно – ведь когда держишь меч, оно внизу. Балиан говорит, Сигфрид дурак, потому что с такой штукой меч держать неудобно…

– Как странно, – Артур попытался вытереть вспотевший лоб и снова поморщился от боли. Кристиан подошел к нему, и, взяв тряпицу из миски с водой, помог ему отереть лицо. – Спасибо… Может, он украл его у кого-нибудь? Подобрал на поле боя… Хотя король, не должен был.

– Да и вряд ли он бы стал подбирать такой меч, – сказал Кристиан. – Во-первых, как язычник, не потерпел бы, а, во-вторых, Балиан же сказал, что держать было неудобно. Значит, он привык. Так что или Балиан ошибся и там другой знак…

– Или Сигфрид соврал, – оторопело проговорил Артур. – Но не мог же он?..

Они помолчали, обдумывая услышанное. Потом Кристиан сказал:

– Ну, учитывая, что ты нам о нем рассказал, думаю, что мог.

– Надеюсь, что это не так, – сказал Артур. – Иначе я покончу с собой.

– В самом деле? – в их шатер, разбитый ранее по приказу короля, вдруг зашел сам Роланд. – Тебе ли не знать, Артур, что самоубийство – это смертный грех, за который попадают прямиком в Ад?

– Ваше Величество, я просто хотел наиболее подходящим образом описать свои эмоции, – спешно пояснил Артур.

– О чем же была речь? – полюбопытствовал Роланд.

– О подружке Балиана, – нашелся Кристиан.

– Вот как? Она нравится тебе, Артур?

– Нет, он боится, что она на поле боя выйдет и все испортит, – спас Артура Юан.

– Вот как. Не волнуйся об этом, – спокойно сказал Роланд. – Это запрещено, если понадобится, я напомню ей лично. Женщинам вообще не место здесь, и я позволил ей остаться только потому, что она помогает раненым. И потому, что Балиан пообещал убрать Врата в том случае, если я, позвольте процитировать, «посмею еще раз заикнуться».

– Балиан бывает ужасно груб, – сказал Кристиан. – Простите его, он сам не свой после боя с Сигфридом. Он очень устал и вдобавок ревнует к Ричарду.

– Понимаю. Он сделал огромные успехи в том бою – слава о нем дошла даже до Галикарнаса. И так долго выстоять против Сигфрида – это очень впечатляет. А что касается Ричарда, можете его успокоить. Я никогда не позволю ему жениться на такой вульгарной девице, – Роланд немного подумал и добавил: – Впрочем, ему вообще не стоит жениться. Куда лучше посвятить жизнь Господу.

Артур, Кристиан и Юан несколько растерялись – никто из них не знал, что на это ответить. Но, к счастью, король не настаивал на ответе и продолжил:

– Я сожалею, что прервал вашу беседу. Но мне бы хотелось кое-что узнать у тебя, Кристиан. Не будем тратить время на уединение, я спрошу здесь и сейчас, если не возражаешь.

– Разумеется, я вас слушаю, – вежливо проговорил Кристиан.

– Вы вернули нам свет. Значит ли это, что отныне ты не станешь использовать свой Ключ?

– Мне бы не хотелось делать этого без необходимости, Ваше Величество, – сказал Кристиан. – Но если вы действительно нуждаетесь в этом – я согласен. Ведь и раньше я использовал его не для того, чтобы светить, а чтобы сократить число врага.

Король Роланд поблагодарил его и, кивнув всем на прощание, удалился. В отличие от них назавтра он снова собирался отправиться в битву.

– Вот же удивительное дело! – сказал Юан. – Ты, Артур, говорил, что Роланд сам бросил вызов Сигфриду, а Асбелия все равно выглядит пострадавшей.

– Да это же просто предлог, – махнул рукой Артур. – Нападать-то они начали. Сигфриду просто нужна была уверенность, что Роланд станет защищать свои земли, а то бы и противостояния не получилось. Но если Сигфрид и впрямь соврал…

– Может, сказать Роланду о распятии? – предложил Кристиан.

– Не надо, – возразил Артур. – Я тебе наперед скажу, как все будет. Роланд обвинит Сигфрида, скажет, что он, язычник, смеет марать своей рукой тело Христово или что-нибудь вроде этого, и еще больше разозлится.

– Весьма вероятно, – согласился Кристиан. – А если сделать это при Сигфриде?

– Сигфрид засмеется и скажет, что он специально так сделал, чтобы оскорбить Роланда. Даже если он действительно христианин.

В шатре снова повисло долгое молчание. На этот раз его нарушил Юан.

– Вот же дураки, – сказал он.

– И не говори, но забудь, что я это сказал. Кристиан и Юан засмеялись.

– Знаете, что? – сказал Кристиан. – Мне кажется, направление мысли у нас правильное. Что надо сделать, чтобы война прекратилась? Чтобы Роланд перестал желать убить Сигфрида, а Сигфрид перестал играть в войну.

– А этого никак не сделать, – сказал Артур.

– Почему же? Для начала можно узнать, правда ли он язычник. А потом рассказать ему о том, что затеяла его мать. Вдруг он подумает, что, в таком случае, вся эта война – сплошная фикция и только ущемляет его достоинство?

– То есть отправиться с ним на личную встречу? – изумился Артур. – Ну, как же!

– Можно написать, – усмехнулся Кристиан. – Но мне не кажется, что он нам ответит, так что идея с личной встречей мне нравится больше.

– Ты не в своем уме!

– Посмотрим, что скажет на это Балиан, – рассмеялся Кристиан. – Тебе все равно лежать и выздоравливать.

– Ну, спасибо, – проворчал Артур.

Они еще немного пообсуждали безумный, как был уверен Артур, план Кристиана. Потом братья оставили раненого отдыхать – да им и самим требовался сон. Они вернулись к себе. Там даже Кристиан умилился, глядя на спящих Розетту и Балиана – Балиан все еще лежал на коленях у девушки, а сама Розетта дремала, облокотившись на деревянный ящик.

– Да, – сказал он. – Думаю, быть нам с ней в Эндерглиде, иначе Балиан такой шум поднимет, что война покажется детским садом.