Золотой пленник

Весть о страшной догадке быстро разнеслась по колонне, и, позабыв про усталость, люди тянулись на цыпочках, чтобы при свете быстро угасающего дня рассмотреть эти волнующие подробности.

— Стой! — разнеслось над оазисом, когда вся колонна миновала кладбище огров.

Сержанты стали сбивать невольников в кучу, поскрипывая, подъехали телеги с водой и провиантом. Слуги капитана фон Криспа и лейтенанта Горна соскочили со своего экипажа и побежали к хозяевам, чтобы спросить, не нужно ли чего. Они опекали их словно детей, вовремя напоминая, что пора сменить сорочку, штаны, начистить сапоги.

Лагерь организовали быстро, сказывалась привычка, солдаты побежали собирать дрова — нападавшие со склонов ветки. В роще, как ни странно, не нашлось ни одного упавшего сучка и даже листика.

80

Обученные лошади стояли тихо, не переступая с ноги на ногу и не выдавая себя ржанием. Проходя мимо пещеры, никто бы и не подумал, что здесь спрятаны полторы сотни голов. С ними оставили пятерых воинов, остальные спустились на дно ущелья и пробрались к южной оконечности вытянутого вдоль ущелья оазиса. Отсидевшись, они, как стемнело, осторожно двинулись вперед — туда, где стоял лагерь капитана фон Криспа.

Не придумав ничего лучше, карсаматский сабдай Гаругай решил перерезать сонных охранников и получить в свои руки всех невольников, среди которых он надеялся отыскать Питера Фонтена — именно на него косвенно указал фон Крисп.

У карсаматского предводителя не было полного доверия и к капитану, поэтому, захватив мальчишку, Гаругай рассчитывал точно узнать, нанимал ли тот убийцу эрмая Теллира. Если, умирая, он скажет «нет», значит, нужно учинить тот же допрос фон Криспу. В прошлый раз сабдай его пощадил, но теперь лживый гуир ему не нужен — пора пустить ему кровь. Гаругай поклялся перед духами предков, что не вернется в степи без головы обидчика. Того он схватит или не того, было не так важно, главное — вернуться с головой врага: свои с охотой поверят, что она принадлежит убийце эрмая Теллира, любой гуир был для них врагом.

Воины двигались бесшумно, словно тени. Место здесь было нехорошее, и по доброй воле карсаматы сюда ни за что бы не сунулись, но что поделать, если глупые гуиры решили устроить ночлег прямо у огрского кладбища.

С осторожностью огибая башни, карсаматы с ужасом замечали над гробницами синеватое свечение.

— Может, нападем на них завтра, сабдай? — шепотом спросил Шакур, помощник и приятель сабдая.

— Нет, днем они будут готовы, а перевес в силе у нас не слишком велик.

— Но мы можем дождаться Ассагая, он ведет с собой две тысячи воинов!

— Нельзя дольше ждать, если потеряем убийцу эрмая Теллира, нам никто этого не простит. Да и сам себе я этого не прощу.

Сказав это, Гаругай двинулся дальше, стараясь не смотреть на силуэты гробниц. Для нападения на лагерь гуиров была еще одна причина — если дождаться сабдая Ассагая, с ним придется делиться славой, а этого Гаругаю совсем не хотелось.

Остановившись возле очередного дерева с гладкой, словно седельная кожа, корой, Гаругай потянул носом воздух — пахло румянами. Статус сабдая позволял Гаругаю иметь четырех жен, и он прекрасно знал, как пахнут румяна.

Рядом остановился Шакур. Было слышно, как стучит его сердце. Чтобы не видеть жутковатых конусов света, он прикладывал к вискам ладони, делая некое подобие шор.

От ближайшей гробницы отделилась неясная тень. Гаругай замер, ему совсем не хотелось встретиться с призраком какого-нибудь огра. Тень приближалась, она была огромна и напоминала носовую фигуру корабля — Гаругаю приходилось видеть такие на берегу Савойского моря.

Синим пронизывающим светом вспыхнули в темноте два глаза, и сабдай перестал дышать. Невидимая ледяная рука схватила его и сдавила так, что затрещали кости. Рядом свалился в обморок Шакур, сзади застонали шедшие следом, поваленные накатившейся волной тяжкого ужаса. Гаругая затрясло, он не мог дышать и, выпучив глаза, наблюдал, как от темной фигуры расходятся темно-синие водовороты. Сталкиваясь и потрескивая, они роняли на землю оранжевые искры.

— Знаешь, кто я? — пророкотал гигант низким голосом, и сжимавшая сабдая рука ослабила хватку.

— Ты... Ты Удун-Бассалык — страж у ворот мертвых! — прохрипел Гаругай, понимая, что его жизненный путь закончен.

— Ну, не совсем так, хотя доля правды в этом есть...

Светившиеся синим глаза полыхнули оранжевым, фигура выросла еще на добрых три фута, и сабдай увидел оскал красноватой светящейся пасти.

— Хочешь, подарю тебе жизнь и помогу захватить лагерь?

— Да, господин, только не убивайте. — От дикого ужаса, овладевшего Гаругаем, он совершенно забыл, что когда-то давал себе слово умереть с честью.

— Там, в двухстах ярдах на пустыре, сразу за большой башней, вас будет ждать засада. Небольшая — всего двое человек. Убейте их, и путь к спящим гуирам будет свободен.

— Да, господин, я все сделаю... Я все сделаю...

Ноги отказали сабдаю, и он распростерся ниц, а когда поднял голову, никакого гиганта со светящимися глазами перед ним не было.

Рядом застонал Шакур. Сабдай вскочил и принялся его трясти.