Золотой раб

Кок, по очереди назначенный на это место, мрачно взглянул на него и подчинился. Эодан пригнулся у очага перед зеркалом и сбрил щетину с лица. Он несколько раз порезался.

Выйдя снова, он заметил, что Флавий спустился с юта и стоят на его месте, разговаривая с Виккой. Лицо ее не было видно Эодану, но в движениях ее рук он видел горе. Римлянин на этот раз не улыбался, он говорил серьезно.

Эодан схватился за рукоять меча. Клянусь всеми псами на дороге в ад! Нет. Это ниже его. Если она предпочитает ему этого грязного южанина, пусть так и будет – пусть волки сожрут их обоих.

Когда он снова посмотрел, Викка ушла внутрь. Флавий стоял, глядя на море. Орлиное лицо было непроницаемо, потом оно нахмурилось, и Флавий ударил кулаком по поручню. А потом быстро пошел на ют, где сидел дежурный Квинт с красной спиной. Эти двое заговорили.

День проходил. Встречалось много кораблей. Время от времени капитана спрашивали, нельзя ли захватить один из них. Эодан каждый раз презрительно отказывался: эта галера вооружена, эта на виду у двух остальных… Спрашивавший недовольно отходил. Тьёрр ничего не сказал, но взял инструменты плотника и стал готовить абордажную доску.

К закату Фрина, которая весь день шила себе платье из мужской одежды – нелегкая работа с оборудованием для починки парусов, – вышла поесть. Эодана она нашла одного. Тот жевал кусок хлеба и смотрел на трех членов экипажа, разговаривавших за мачтой.

– Мы сейчас, должно быть, далеко от земли, – заметила она.

Он кивнул.

– Очень далеко. Здесь безопасно напасть на какой-нибудь одинокий корабль.

– Ты действительно нападешь на людей, которые не причинили тебе никакого вреда, чтобы отобрать их товары?

В ее вопросе не было укора, но он подумал, что должен оправдаться перед ней; к тому же ему пришло в голову, что он первый из кимвров, которому грабеж не кажется просто обычным фактом жизни.

– В удовольствием буду сражаться, – сказал он. Потом, поняв, что сказал слишком много, холодным тоном добавил: – Деньги, которые мы можем получить, очень помогут нам в Египте. И если тебе эта мысль не нравится, подумай вот о чем: мы не станем убивать пленных и освободим рабов с этого корабля.

– Значит, это будет не хуже всех остальных войн, – сказала она. Но ушла от него.

Прошла ночь.

Утром Эодан увидел, что Флавий снова говорит с Виккой. Она казалась более оживленной, чем в прошлый раз – клянусь всеми жестокими богами, как она хороша! – и на мгновение на ее лице появилось радостное выражение. Эодан оставался на юте с Деметрием, пока не кончилась его вахта.

Много часов была видна только вода. Ветер стих, и пустой парус обвис; скрип весел действовал на нервы. К полудню стало очень жарко, экипаж разделся. Эодан остался в тунике. Из каюты вышла Викка и сидела одна в тени, но он не подошел к ней.

Солнце так ярко светило в море, что другая галера намного поднялась над горизонтом, прежде чем впередсмотрящий крикнул о ней. Эта галера тоже шла на восток. Эодан напрягся.

– Подготовиться к повороту! – сказал он.

– Эй вы там, внизу, лентяи! – взревел Тьёрр. – Гребите! Вы гребете к своему богатству.

Эодан сам взял рулевое весло. Безумно медленно преодолевались мили. Он подумал, что, если построит себе галеру на севере, она не будет такой тяжелой и круглой – да, открытые палубы, где можно грести под небом…

– Большая, – сказал Деметрий. – Слишком большая, чтобы тебе понравиться.

Пот блестел на его носу, в глазах тревога.

Эодан чувствовал, что старый капитан прав. Корабль, к которому они приближаются, в полтора раза длинней, и его надводный борт возвышается над их галерой. Но тарана у него нет, нет и военных машин, насколько он может видеть, хотя эти машины он знает только по описаниям. И в последние дни в нем накопилось слишком много гнева. Его нужно как-то выпустить.

– Мы приблизимся, – сказал он. – Но пока еще ничего не решили.

– Мы снова решим улизнуть, вот что мы сделаем, – пробормотал Квинт на главной палубе. – Не только тиран, но и трус, этот наш капитан.

Один или два человека украдкой кивнули.

Но корабли продолжали сближаться. Капитан второй галеры крикнул:

– Эй, там! Это «Бона Деа» из Потуолы [Бона Деа, Благая богиня – в римской мифологии богиня плодородия, здоровья и женщин. Потуола – древний город в Италии, в Кампании. – Прим. пер.], идем в Милет с грузом вина. А вы кто?

Эодан повторил старую ложь.

– Что ж, – ответил капитан, – в таком случае посторонитесь, дайте нам пройти.

– Я плыву, где хочу! – крикнул в ответ Эодан.

– Подойдешь ближе, и я решу, что ты пират.

– Думай что хочешь!

Корабли сближались. Эодан хладнокровно ждал, пока не услышал сигнал тревоги и топот бегущих ног. Тогда он передал весло рулевому, ухватился за снасти и поднялся в воронье гнездо. Он теперь был достаточно высоко и близко, чтобы увидеть другую палубу. Он считал матросов, выбегавших и разбиравших оружие у капитана. Пятнадцать. А у них вместе с ним самим шестнадцать!