Золотой сборник поэзии

Мороз игриво их щекочет.

Румяня щеки на ветру.

А стужа пуще всё бормочет.

Нагоняя снежную пургу.

Звон родных прекрас

Дымки столб плывет по ветру, словно пелена на глаз.

Средь берёз, и ёлок пышных, тихий звон родных прекрас.

Он загадочен и люб, на любую ноту певчий нам.

Издавна народным слогом прославляем каждый раз.

Злато поле

По лугам, где в злато поле.

Пахнет сеном по утру.

Где коса, хозяйка вольная,

Со свистом режет на слуху.

Позолоченные пряди,

Взращённых с росой в ночи.

Под лазурным светом алым.

Поднимались травы и сады.

Весенний дождь

Тарабанит дождь по крыше, как по клавишам спинет.

Каждый раз всё громче, громче, как поэтический сонет.

Напевая рифму сладко, и творит кордебалет.

Заставляя в пляс пуститься, словно с ним единый я дуэт.

Над водной гладью

Над водной гладью лëг туман, окутывая берег.

Там веру качает по волнам, и душа горит в сомнениях.

Там тропы созданные зверем, где человеку нет прохода.

Там солнце восходит из-за гор, играя с утренней зарëю.

«Не вошедшие в сборник»

Девушка на перроне

У вокзала на перроне,

Стояла девушка в слезах.

За что такое горе,

Километры и тоска.

Она ждёт, желанно верит,

Он приедет в родной дом.

Но билеты все продали,

И качается вагон.

Гусар

Живой!!! Живой!!!

Кричал гусар на поле боя.

Лежа средь трупов, в томной тишине.

И знамя то, покрыто кровью.

И сердце, словно всё в огне.

Надежды нет, весь порох мокрый.

И пулю, не пустить себе в висок.

Он вспомнил, родные те просторы.

Где юность убегала, как времени песок.

И вот слеза скатилась по шинели.

Услышав подкрепленья марш.

Он улыбнулся небу, не настал его тот час.

Его несли над полем боя, и знамя возвышали к небесам.

Сердце, что в груди, покрыто было болью.

Победы наступил, заветный час.

Его несли над полем боя, гордо возвышая флаг.

Облиты он был, людской кровью и порохом сырым пропах.

И войско то, с гордыней ликовало, не щадя людских потерь.

Знамя вражеское пало, сгорев в воинственном огне.

И вот, придя на холм родной, обитель часовым приказ отдал.

Трубите Братцы! Так трубит, что бы знали, кто тот воевал.

Его шинель была пробита орденами, а под ней отметки той войны.

А часовые всё гадали, кто же он?

Седой старик, забытой той войны.

И вот та старость, без войны.

И на теле в память шрамы.

Ордена лежат в пыли, и шинель совсем уж рвана.

Забыты подвиги героев, и тех, кто не вернулся в родной дом.

И раны, не ноют старой болью, старик седой, покинул родной дом.

Слепой дурак

Слепой дурак на площади молитв,

Упавший на колени.

Просил богов лишь об одном,

Вернуть ему людское зренье.

И боги сжалились над ним,

Спустив ему дарованные очи.

И вот дурак прозрел,

Увидев мир во очью.

Он стал гулять по улицам и мостовыми,

По тавернам и базарам.

Смотреть на люд, общаясь с ним,

До лунного заката.

И он с рассветом понимал,

Какая жизнь, какая лож и правда.

И вот вернувшись к площади молитв.

Просить богов забрать дарованное,

С увиденным обратно.

14, 13, 12, 11, 10, 9, 8…

Тишина…

Тишина братья…

Окна задрожали…

На границе бьют…

А у нас лишь слышно…

Как горькую поют…

Жизнь как сон

Рожденье, садик.

Школа, институт.

Работа, тусы.

Дом, уют.

Любовь, семья.

Обжитый быт.

Родня, знакомство.

К свадьбе всё сулит.

Четвёртый год, девятый месяц.

Роды, траты.

Всё Терпим вместе.

Ребёнок, садик, школа, институт.

Работа, дом, семья, уют.

Родня, знакомства.

Свадьба, внуки.

Старость, пенсия, поруки.

Маразм, таблетки.

Отдых, сон.

Воспоминания о былом.

Свой век отжил.

Конец на том.

Всё было прожита как сон.

Братское плечо

Вся грудь пробита орденами, за честь и доблесть мы стоим.

Наша память братьев славит, их нам и во век всех не забыть.

На передовой снаряд и пламя, но мы крепчаем с каждым днём.

За правду мы горой все встанем, опираясь об братское плече.

Боевых сто грамм

Вот смотрю я на неё, а она из князи в грязи.

Ни друзей, за то полно врагов.

Думает что всё в её то власти.

Казнить, иль миловать народ.

Решать не сложно, правда..

Но вот беда, там разбойники с больших дорого.

Кто отсиделся до распада…

Эхххх отец не добил их твой народ

Печально, грустно и досадно….

Сейчас бы боевых сто грамм

И вперёд, вперёд за правду…….

Убитый ядом

Убитый ядом,

Будет ныне мертв.

Ведь этот мир нам в наказание.

Сжигать минуты сладкий сон,

Но всё ведёт нас к покаянию.

Крыло самолёта

Крыло самолёта, иллюминатор,

И двигателя гул за бортом.

Аэропорт, взлет и посадка,

И ты среди облаков.

Сердце с душою считают минуты

До вылета в новый край.

Диспетчер выдал команду,

«В добрый путь экипаж, взлетай».

И вот они снова парят в мирном небе,

Летя по маршруту мечты.

Несите нас в даль добрые люди,

На железных крыльях судьбы.