Золотой шут

Королева очень искусно показала, что он ставит свои собственные интересы на первое место, забывая о тревогах всех людей Древней Крови. Кетриккен не отказалась помочь Бойо, но предложила ему следовать путем, открытым для каждого жителя Шести Герцогств. Она напомнила, что эта встреча предназначена для того, чтобы найти способ положить конец несправедливостям, из-за которых продолжают страдать Одаренные.

Удовлетворить требования Силверайз оказалось значительно сложнее. Она заговорила о тех, кто убил ее семью. Ее голос был полон гнева, ненависти и боли, и я увидел, что остальные представители Древней Крови ей сочувствуют. Уэб помрачнел, а лицо королевы превратилось в маску. Чейд молчал. Но гнев чаще всего порождает гнев, и советники королевы Кетриккен с трудом сдерживали ярость. Никто не мог обещать Силверайз, что ее требования мести и наказания виновных будут удовлетворены.

Переговоры зашли в тупик. Силверайз заявила, что другого способа прекратить преследования людей Древней Крови не существует. Нужно принять закон, по которому всякого, кто совершит преступление против человека Древней Крови, будет ждать суровое наказание. Необходимо разыскать тех, кто совершил подобные преступления в прошлом, и казнить. Затем Силверайз заговорила о погибших за последнее столетие людях Древней Крови. Она требовала наказания и возмещения убытков, причем наказание должно было быть точно таким же, как преступление. Моей королеве хватило мудрости не прерывать Силверайз до тех пор, пока доводы женщины не иссякли. И вскоре не только мне стало очевидно, что ее требования безумны. Но кто может порицать человека, чье безумие порождено горем?

К тому времени, когда Силверайз закончила, другие представители Древней Крови захотели рассказать о своей боли. Они называли имена людей, заслуживающих смерти, гнев повис над залом совета, подобно густой пелене тумана. Моя королева подняла руку и спокойно спросила:

– И когда же наступит конец?

– Когда последний преступник будет наказан! – страстно воскликнула Силверайз. – Пусть виселицы раскачиваются под их весом, а дым все лето поднимается над кострами, где они будут сожжены. Я хочу услышать, как плачут их родные, ведь им не придется скрывать свое горе, как нам, людям Древней Крови. Пусть их постигнет заслуженная кара. За каждого убитого отца пусть умрет отец. За каждую мать пусть будет казнена мать. За каждого ребенка – ребенок.

Королева вздохнула.

– Ну а после того как месть настигнет всех этих людей, разве не придут ко мне их близкие, чтобы потребовать новых смертей? Как я смогу ответить им отказом? Вы предлагаете казнить детей человека, который стал виновником смерти детей Древней Крови. Ну а как насчет кузенов, дедушек и бабушек убийцы? Разве они не придут ко мне и не спросят, чью голову вы потребуете теперь? Разве они будут не правы, когда скажут, что погибли невинные души, и потребуют справедливости? Нет. Так не будет. Вы просите невозможного, и вам это прекрасно известно.

Я увидел, как ненависть и ярость вспыхнули в глазах Силверайз.

– Так я и знала, – с горечью сказала она. – Пустые обещания, и ничего больше.

– Я предлагаю вам справедливое решение, как и любому другому жителю Шести Герцогств, – устало ответила королева. – Приходите ко мне в день судов вместе со свидетелями убийства, и виновный будет наказан. Но только не его дети. Вы не ищете справедливости, вас интересует лишь месть.

– Вы ничего нам не предлагаете! – заявила Силверайз. – Вы прекрасно знаете, что мы не осмелимся предстать перед вами с требованием справедливости. Нам не позволят добраться до замка, нас просто прикончат по дороге!

Она замолчала. Королева Кетриккен продолжала сохранять спокойствие перед лицом ее гнева, и Силверайз совершила ошибку, попытавшись воспользоваться преимуществом, которое, как ей показалось, она получила.

– Или вы с самого начала хотели именно этого, королева Видящих? – Силверайз обвела присутствующих торжествующим взглядом. – Вы собирались выманить нас пустыми обещаниями, чтобы покончить сразу со всеми?

Наступила зловещая тишина, однако, когда Кетриккен заговорила, ее голос звучал совершенно спокойно.

– Вы произносите слова, в которые сами не верите. Вы хотите оскорбить меня. Но если окажется, что в ваших словах содержится хоть толика истины, я получу повод ненавидеть людей Древней Крови.

– Значит, вы признаете, что ненавидите нас? – с удовлетворением осведомилась Силверайз.

– Ничего подобного я не говорила! – с ужасом воскликнула Кетриккен.

Обстановка в зале стремительно накалялась. Представители Шести Герцогств посчитали себя оскорбленными. Уж не знаю, чем закончились бы переговоры, если бы не вмешалась судьба в лице женщины, которая была связана Даром с коровой. Она поднялась на ноги и сказала:

– Я должна наведаться в конюшню. Время Мудрянки пришло, и она хочет, чтобы я находилась рядом с ней.

Кто-то грустно рассмеялся, кто-то принялся ругать женщину:

– Но ты же знала, что теленок должен скоро родиться. Зачем ты взяла ее с собой?