Золотой утенок

– Чего ты раньше молчал? – буркнул Олег. – У меня где-то была свежая газета...

Олег нашел нужное объявление.

Через полчаса в дверь позвонили. На пороге появились медсестра в белоснежном накрахмаленном халате, доктор, смахивающий на старорежимного профессора, и санитар.

– Руки можно вымыть? Где больной? – спросил доктор.

Олег провел их в соседнюю комнату, где лежал Дудинкин.

– Ого, где это так его? – произнес доктор, осматривая больного.

– Несчастный случай, – отозвался Олег.

Доктор не стал проявлять любопытство и поверил Олегу на слово. Большие деньги ему платили за другое.

– На вашем месте я бы его срочно госпитализировал, – сказал доктор, настраивая принесенное с собой оборудование. – Кардиограмма не очень... Подозрение на сломанное ребро... Болевой шок...

– Доктор, нам бы не хотелось с ним расставаться...

– Зачем вам лишние неприятности? – произнес доктор, набирая какое-то лекарство из ампулы.

– Нет, мы не хотим расставаться, – настойчиво повторил Олег.

– Ну как хотите, это обойдется вам в круглую сумму. Надеюсь, наши расценки вы знаете, – делая укол, произнес доктор.

Олег кивнул:

– Делайте все, что необходимо, не беспокойтесь.

– Лизонька, придется вам тут подежурить, поставим капельницу.

Через два часа, получив деньги, бригада частной “Скорой” покинула квартиру Олега.

– Слушай, вот сервис, – произнес Митрич. – Приехали быстро, два часа сидели, все лекарства у них есть... А говорят, “Скорые” у нас плохо работают... Денег нет, бензина нет, лекарств нет, врачи невнимательные...

– Правду говорят, – буркнул Толстый. – Знаешь, во сколько все это обошлось? Месяц жить можно... Вон в квитанцию загляни...

Толстый протянул Митричу счет.

– Ни фига себе! Куда катимся, как жить простому человеку? Помирать, одно слово, и все. За что воевали? За то, чтоб рвачи всякие нас грабили? – бормотал потрясенный Митрич.

– Не переживай, придет в себя Дудинкин, мы с него наши денежки получим, болей сколько влезет, – утешил его Толстый.

– А с Ивановым что будем делать? – спросил Митрич. – Он там уже вторые сутки сидит.

– Олег, – тихо позвал Скелет Парамонова, сидящего у кровати Дудинкина. Лицо Акакия порозовело, сероватый оттенок исчез, дыхание стало ровнее. Олег вышел из комнаты.

– Мы ж про Иванова забыли, – напомнил Олегу Скелет. – С ним что делать?.. Он же нам мстить будет...

– Не будет, он сам себя подставил. Крюка взяли? Взяли. А по чьей наводке? Кто его пригласил на стрелку? Иванов. Да плюс еще браслетик у него на руке болтается... Мы с ним поговорим, растолкуем что к чему. Ничего, пусть посидит в подвале, пока Акакий в себя не придет... А сейчас пошли спать, меня ноги уже не держат, – признался Олег.

Однако сразу лечь не получилось. В комнату влетел Толстый:

– Быстрей, там по ящику такое показывают... про нас...

– Мы уже слышали про блестящую операцию доблестной мили... – Скелет не успел договорить.

– Да нет, про “Городок развлечений” и акции, – прервал его Толстый, – там такое показывают...

На местном канале шел экстренный выпуск. Держатели акций “Городка развлечений” пришли получать свои проценты, а получили комбинацию из трех пальцев, в простонародье – фигу. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то услышал, нажали на персонал, и выяснилось, что денег на счетах нет, не существует никакого иностранца, никакой московской фирмы. Нынешний генеральный директор ОАО Иванов испарился, денег на счетах нет... Взбешенные вкладчики разнесли по камешку здание фирмы, побывали на стройке, забросали камнями ресторан, где обычно бывал господин Иванов. Население обратилось к властям с требованием принять меры и вернуть деньги населению. Выяснилось, что часть бюджетных средств для прокрутки была пристроена сюда же. Перед учителями, врачами, библиотекарями и прочими бюджетниками замаячил призрак полного безденежья...

– Вовремя мы это... слиняли, – глубокомысленно заметил Скелет, почесывая кадык.

– Вот тебе еще одна причина, почему не стоит бояться Иванова... Ему будет не до нас. Хватит новостей на сегодня, пошли спать.

Наутро Акакий Сидорович пришел в себя и никак не мог поверить, что все его мучения закончились. Время, проведенное в заключении, коренным образом изменило его сознание. Открыв глаза, он потребовал Библию, отказывался вступать с кем бы то ни было в разговоры и попросил пригласить священника.

Парамонов всерьез опасался за разум пострадавшего. Оно и понятно, выдержать такие мучения мог далеко не каждый даже очень выносливый человек. Олег не стал спорить и привез из ближайшей церкви священника. Отец Порфирий, выслушав просьбу Олега приехать к тяжело больному, без колебаний согласился, тем более что Олег сделал довольно щедрое пожертвование.

Отец Порфирий и Дудинкин проговорили несколько часов, после чего Акакий почувствовал себя лучше. Акакий был уверен, что выбраться из подвала ему помог ангел, и, хотя Олег рассказал, как все было на самом деле, стоял на своем: