Золотой век

Он указал козопасу на развалины, в которых они сидели сейчас. Даже обломок былого величия был много лучше, чем нынешние дома, что простолюдинов, что вождей, всё едино. Ничего в нынешней жизни разрушителей Трои не говорило о том, что они одержали блестящую победу. Наоборот, ахейские города разделили судьбу погибшей Вилусы. Никаких преимуществ у победителей перед побеждёнными не было.

Парень не нашёл, что ему ответить. Верно, по рассказам деда он знал о прежней жизни, насколько жизнь в разрушенных ахейских городах была сытнее и легче, чем нынешняя. Но принадлежать к победителям было всё же лестно, потому он не унимался:

— Наш великий герой, Ахилл, был самым лучшим воином! Ему не было нужды прибегать к хитрости или бесчестить себя нарушением правил поединка! Так что, либо ты, старик, присочинил лишнего, либо тебе наврали те, кто об этом рассказывал!

— Мне не могли соврать, всё это правда, — тихо сказал Троянец.

Но среди ахейцев у него образовался неожиданный заступник. Плешивый нашёл, чем поддеть приятеля:

— Много ты понимаешь! Твой Ахилл и виноват во всём! Это с него между ахейскими вождями распри начались! Это он с Агамемноном из-за троянских рабынь рассорился, и с того времени всё наперекосяк пошло!

— С каким Агамемноном?! — вскипел Троянец, — ты чем слушал? Не мог Лигерон, по прозванью Ахилл, с Агамемноном поссориться, это намного раньше было!

— Ах, да... — спохватился плешивый поклонник Агамемнона.

— В одно ухо влетело, в другое вылетело, — усмехнулся рыжий, — я и то всё запомнил.

— Ага, — поддел товарища плешивый, который судорожно соображал, как оправдаться, и лучшей защитой счёл нападение, — памятливый ты наш. Третьего дня, как со свиньями в обнимку проснулся, так и не вспомнил, что вечером делал.

— Враньё! — возмутился рыжий, — не было такого!

— Слушайте, а ведь и у нас сказывают, как великий Геракл Трою брал, — вспомнил щербатый, — так что в этих-то слова старика нет вранья. Верно, до Агамемнона дело было.

— Да я про свиней, а не про Геракла!

— Брал, да... — тихо сказал Троянец, — и этот тоже.

— Только вроде стены Трои чудище разрушило, что Посейдон наслал, — заметил щербатый.

— Да нет, — возразил рыжий, — он не рушил. Он же сам их построил. А чудище людей жрало.

Троянец не смотрел на них. Сидел и задумчиво вёл пальцами по изгибу рога лиры.