Золотой век

— Я давно все забыл, ваша светлость…

— Вы, вы благородный человек, — тронутым голосом проговорил князь Потемкин, крепко пожимая руку Серебрякова.

— Стало быть, мир заключен? — весело промолвила красавица Ольга.

— Да, и навсегда, — громко произнес Потемкин.

— Радуюсь вашему примирению, ваша светлость.

— Надеюсь, смеяться надо мной и ругать меня теперь вы не будете, злая чародейка? Давайте мне вашу руку, Ольга Даниловна, и пойдемте к ожидающим нас тостям как ни в чем не бывало…

Князь Потемкин под руку с Ольгой вышел в залу.

Серебряков следовал за ними.

Разумеется, никто из гостей ничего не узнал о происшествии, случившемся в гостиной с князем Потемкиным.

На следующее утро после бала во дворце в кабинете императрицы находилась сама императрица и Григорий Александрович.

Он только что рассказал или скорее повинился государыне в своем проступке с бедным Серебряковым.

Светлейший ничего не утаил; рассказал, как он всячески притеснял Серебрякова, как добился того, что Серебрякова посадили в крепость, когда его из крепости выпустили, подкупил Волкова, чтобы тот продал его в невольники; и как по прошествии десяти лет он свиделся с Серебряковым здесь, в Крыму.

— Теперь, матушка-государыня, моя благодетельница, я все вашему величеству рассказал, во всем повинился. Карайте меня и милуйте — в вашей власти, — проговорил князь Потемкин, закончив свою исповедь.

Этот рассказ прогневил и взволновал мудрейшую монархиню; она несколько раз молча и быстро прошла по своему кабинету, что было главным признаком ее волнения и гнева.

— Так вот что происходит в моем государстве, вот как поступают люди, которым я доверяю, которых приблизила к себе! Я им дала могущество, славу, я им дала власть, и все сие они во зло употребляют… Боже мой, подумать страшно, несчастный Серебряков, какие беды он перенес и все из-за того, что стал невольным соперником сильного человека. Сколько муки, сколько страданий он вытерпел. Я, я хочу видеть этого героя, хочу его приветствовать… — после некоторого молчания проговорила императрица, обращаясь к Потемкину.

— Ваше величество…

— Вы, вы хотите оправдаться?

— Нет, царица-матушка, зачем?.. Да у меня и нет оправдания. Виновен я, премного виновен.

— И то хорошо, что вину свою сознаете, князь. Не думала я, что ради женской красоты вы станете таким злым человеком, таким несправедливым. Простил ли вас Серебряков?

— Я объяснился с ним, ваше величество.

— Ну, и что же?

— Серебряков простил меня.

— Незлобивый человек, истинный христианин. Пусть сегодня же со своей женой он придет сюда во дворец; я хочу его видеть.

Слушаю, ваше величество.

— Я сама постараюсь загладить, князь, все ваши с ним проступки.

— Милосердная монархиня…

— Постойте, князь… Вы при мне попросите у него прощения… И если Серебряков вас простит, то я верну к вам свое благоволение.

— О, Серебряков меня уже простил.

— Если он простил, то и я извиню ваш проступок. Видя, князь, ваше сердечное раскаяние, мне хотелось бы вам сказать сейчас свое прощение; вы пришли с повинной, а по поговорке «повинную голову и меч не сечет» или «победителей не судят». Ведь вы победитель сей прекрасной страны. Вы обманули меня, князь, благодаря вам же меня обманул покойный Рылеев. Я теперь все припомнила. Меня уверили, что Серебряков утонул в Неве… Я поверила. Обмануть меня не трудно. Но вместе со мною вы обманули и Бога, и народ.

Императрица опять быстро заходила по своему кабинету.

— Без содрогания я подумать не могу: дворянина, офицера продать в рабство, лишить его свободы — сего лучшего дара небес. Что вы, князь, сделали? Зачем так жестоко поступили… Ведь у вас не злое сердце, нет. Неужели любовь к женщине может вас довести до преступления? Вы такой сильный, мощный и не можете быть господином над своей страстью. Что же вы молчите, да отвечайте же, отвечайте!.. Впрочем, ваш ответ будет лишний… Все так ясно… Вам непременно нужно, князь, искупить свою вину, — проговорила государыня.

— Приказывайте, ваше величество, что я должен сделать? — покорно промолвил «светлейший», сознавая свою виновность.

— Поезжайте за Серебряковым и привезите его сюда.

— Слушаю, ваше величество.

— Сейчас же привезите!

— Будет исполнено, государыня-матушка.

— Привезите и его жену.

— Смеет ли, ваше величество, верноподданный надеяться на полное помилование? — проговорив эти слова, Потемкин опустился на колена перед императрицей.

— Я уже вам сказала, князь, что вы получите мое прощение тогда, когда вас простит так много потерпевший от вас Серебряков. Ступайте и привезите его.

Сергей Серебряков, бледный, взволнованный, в сопровождении князя Потемкина, переступил порог кабинета великой монархини.

— Здравствуйте, капитан Серебряков. Я помню, что очень давно я пожаловала вас этим чином… Рада вас видеть, — ласково, участливо проговорила государыня. — Вы так бледны, — не здоровы?

— Да, ваше величество, у меня болит грудь и притом кашель… — взволнованным, задыхающимся голосом проговорил Серебряков.