Золотой жук мисс Бенсон

Инид бросилась к ней, крепко обхватила ее обеими руками, прижала ее голову к своей груди и некоторое время не отпускала. Марджери было страшно неудобно, но, как ни странно, это ее несколько успокоило. Она отчетливо слышала бешеный стук сердца Инид.

– Простите, простите, я вовсе не хотела вас огорчить! Вот, возьмите, – и Инид подала ей нечто невообразимо крохотное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся носовым платком. С точки зрения Марджери, им разве что одну ноздрю можно было прикрыть. – Высморкайтесь хорошенько. Сморкайтесь, сморкайтесь!

И Марджери высморкалась. Хоть и постаралась сделать это как можно деликатней. Впрочем, чисто технически сморкаться ей было нечем, настолько она была иссушена жарой и усталостью.

– Теперь вам получше, Мардж?

– Да.

– Вы не волнуйтесь, мы от этого револьвера избавимся.

– Спасибо, Инид.

– Утром мы его в землю закопаем.

– Спасибо.

– Только мне еще кое-что вам рассказать нужно.

– Это так же плохо, как история с револьвером?

– Речь пойдет о моем муже, Мардж …

Но Марджери не дала ей договорить. На какое-то ужасное мгновение она почувствовала себя абсолютно уверенной в том, что Инид сейчас расскажет ей еще что-то, связанное с оружием, и быстро сказала:

– Ох, Инид, я давно уже обо всем догадалась!

– Вы догадались?

– Еще сто лет назад.

– Правда?

– Ну конечно! Вы в разводе. Вы ведь даже кольцо не носите. Я только не понимаю, почему вы пытались это скрыть.

Инид ничего не ответила. Молча зажгла еще одну спичку, и в этом неверном свете ее лицо показалось Марджери лишь наполовину знакомым. Ее глаза сверкали, точно осколки хрусталя.

– Инид, вы меня поняли? Что бы ни случилось, оружие нам ни в коем случае не понадобится.

– Вы действительно так считаете?

– Да.

– Хм… – Инид явно осталась не убежденной.

– Ладно, давайте ложиться. Нам обеим обязательно нужно поспать.

* * *

Как женщина укладывается в гамак, если до сих пор никогда этого не делала? Инид, правда, спросила, не нужна ли ее помощь, но Марджери, все еще чувствуя себя уязвленной после неудачного сражения с палаткой и вынужденного признания в том, что в экспедициях ей бывать никогда не доводилось, от помощи решительно отказалась, заявив, что справится сама. Инид без малейших затруднений забралась в свой гамак, улеглась и взяла к себе Мистера Роулингза. Марджери видела, как светятся в темноте белые уши пса.

– Спокойной ночи, Мардж!

Но Марджери, по всей видимости, гамак попался куда менее сговорчивый. Сначала она попыталась уложить туда хотя бы одну ногу, гамак закачался, но потом остановился. И она, решив взять его штурмом, бросилась туда всем телом. Гамак удивился, приняв ее немалый вес, затем резко качнулся, перевернулся и вытряхнул Марджери на землю по другую сторону. Шлепнувшись на что-то острое – то ли на колючее растение, то ли на груду камней, – она рассердилась и, подпрыгнув, плюхнулась в гамак животом вниз. В результате ее рот оказался буквально размазан по полотну, но пошевелиться она боялась, потому что гамак яростно раскачивался, словно желая снова выбросить ее вон. Значит, попытка все-таки удалась! И теперь, по крайней мере теоретически, она находилась в гамаке, и спорить с этим было невозможно. Однако ей потребовалось еще немало времени и поистине невероятное количество усилий, чтобы перевернуться на спину и лечь поудобней. Она даже москитную сетку натянуть сумела.

Но спать? Как, скажите на милость, можно было уснуть в таких условиях? Кто, будучи в здравом уме, решился бы здесь закрыть глаза? Одно дело спать в ветхом бунгало – там хотя бы видимость крыши и стен была. Но спать посреди тропического леса? Все здесь пугало Марджери. Ее чувства были обострены до предела, а от карманного фонарика пользы было не больше, чем от весельной лодки посреди океана. До нее доносились свист и пронзительные вопли неведомых существ, какие ей даже в кошмарных сновидениях никогда не являлись. Она слышала то хриплое карканье, то безумное уханье, а один раз кто-то явственно клацнул зубами прямо у нее над ухом, и рядом замаячила неясная тень. Марджери чувствовала себя в этом проклятом гамаке, как в ловушке; она была стиснута со всех сторон и боялась даже пошевелиться; от страха глаза ее были так широко раскрыты, что чуть не выскакивали из орбит. Нависшая над ней тень внезапно обрела более реальные очертания, всхрапнула, хрюкнула и превратилась в обыкновенную дикую свинью. И тут же снова раздался тот разбойничий свист, и снова какое-то животное закричало так, словно его едят живьем. Марджери, дрожа от страха, вспомнила об Инид, о револьвере, и тут что-то приземлилось прямо ей на лицо.