Золоту – жизнь, человеку – смерть

Все вышли в коридор, потом пошли ужинать в столовую. Дом Советов все покидали молча. У каждого сидящего в зале был десятилетний стаж каторги, политического ссыльного, борющегося и жаждущего полного свержения и уничтожения монархии. Со смертью монарха, после его отречения, исчезнет монархическое движение. С этой минуты у руля страны станутся советы.

После ужина Ковалевский и Украинский зашли к Голощекину.

– Возьмите постановление и езжайте в городскую тюрьму, до полуночи у вас осталось мало времени.

На южной окраине города, на не большой возвышенности сидели кавалеристы. К ним подъехал Никанор Никанорович.

– На этом бугре копайте яму.

Солдаты воткнули свои лопаты в начерченный квадрат.

Справа от бугра шла дорога, а слева неглубокая яма. Возможно, лет двадцать назад ее кто-то выкопал для ловли медведя, когда был здесь густой лес.

Бугор раскопали, а землей засыпали рядом расположенную яму. Яма получилась квадратной два на два метра и столько же глубины.

Никанор Никанорович посмотрел на яму, потом на кавалеристов.

– Хорошо поработали, ребята, можете ехать на отдых.

Конники уехали. Остался один на один с большой могилой Никанор Никанорович. Через минут пять, когда исчезли конники, подъехал солдат к сидящему на могильной куче земли, подал ему узды от лошади и поехали дальше.

Через несколько минут, из темноты вынырнула машина, она остановилась около кучи земли. С нее спрыгивали солдаты с лопатами в руках. Потом сняли с машины четыре трупа и сбросили их в яму. Один из них прыгнул вниз, поравнял тела. Окончив свою работу, он поднял руки вверх. Стоявшие на верху схватили его за руки и подняли.

Подъехала вторая машина, из нее вышли четверо, и подошли к яме. Солдаты в это время отошли к кустарнику, там им накрыли стол, поставили еду и водку.

Шофер спрыгнул вниз, осветил тела убитых. Он стоял у ног убитых. Слева лежали двое мужчин, рядом с ним женщина, потом девушка и мальчик.

Ему подали огромную бутыль. Мужчина осторожно облил головы убитых белой прозрачной жидкостью. Постоял несколько минут, вылил остальное. Из ямы поднимался удушливый запах.

Стоявший внизу осветил усопших. Вокруг их головы вскипала чуть желтоватая жидкость, она пузырилась и лопалась.

Подав бутылку наверх, он закашлялся. Стоявшие наверху тоже закашлялись. Они легонько вытащили соратника из ямы.

Над могилой появилось небольшое облако. Потом ветер его подхватил и унес в сторону дороги.

Из ямы доносился неприятный запах. Четверо снова подошли, осветили тела, которые были покрыты желтым налетом с расползающимися черными пятнами.

– Пока они посидят, – сказал тот, который был в яме, их нельзя будет узнать. Если откопают когда-то, скажут, похоронена крестьянская семья.

Солдаты подошли к куче земли и стали забрасывать яму. Несколько человек разровняли землю вокруг могилы. Остался только небольшой бугорок.

Солдаты ушли, четверо вернулись назад и разровняли бугорок.

Сняли фуражки, постояли около могилы и перекрестились.

Каждый думал про себя: «Кого сегодня они хоронили, и чем они прогневили бога, что даже после их смерти изуродовали их тела?»

Они сели в машину и поехали в сторону, откуда доносились пушечные выстрелы. Там шла ночная атака. Их ждали солдаты, чтобы идти в бой.

Украинский прибыл на заседание исполкома поздно вечером. Он очень устал, был зол и голоден. Помывшись в бане и хорошо покушав, поехал к Василию.

Нужно успеть до завтрашнего заседания исполкома сделать свои личные дела, а потом заседать. Василий что-то медлит со своими картинами, а может и имеет что-то, но таит от него.

Ковалевский ему все рассказал, о их тайне запечатлеть всю царскую семью со дня ее ареста от Царского села до Екатеринбурга. Это большой подарок для потомков, но оценят ли сегодня то, что уже сделано. Чего доброго за такие вещи можно поплатиться жизнью.

Завтра решается судьба императора и его семьи, У Василия есть еще время окончить незаконченные картины. Пусть останется ночью при царской семье и пусть рисует. Марье-царевне и царевичу нравится Василий, и они в веселом настроении проведут еще одну или две ночи.

Нарисованные картины проживут сотни лет, они больше передадут, чем любая книга. По картинам Василия можно будет писать книги. Профессор говорил Ковалевскому, что он достиг совершенства.

А что такое в искусстве совершенство, Украинский не знал. Но он знал, что при новой жизни, без царя, жизнь должна быть не хуже, а лучше. Люди должны знать своих царей и королей, знать свою историю.

Василий показывал одну картину за другой. Украинский был в восторге, такого количества картин он не ожидал увидеть.

– Что тебе нужно, чтоб ты закончил картины?

– Нужно время, сама Марья с царевичем.

– Времени у тебя почти нет, я даю тебе сутки и используй их, как тебе велит твоя душа, останься на одну-две ночи в тюрьме. Но только об этом, кроме нас с тобой никто не должен знать. К тебе никто ночью не придет, не потревожит. Тайна царской семьи находится в твоих руках. Ты должен всегда помнить, что о пребывании царской семьи в тюрьме знаешь ты, я и мое начальство. А для остальных он в другом конце города.