Золотые долины

С детства Колька в основном обитал во времянке — пристройке к летней кухне. Оборудовал себе там нечто вроде «штаба». Фотографии машин, оружия из журналов, разные пацанские игрушки — ножи, самострелы, рогатки с иссохшей теперь и полопавшейся резиной... Стол, топчан... Илье вспомнилось, что Колька заживался здесь до поздней осени, и каждый раз его мама, теть Рая, жаловалась его маме: «Не идет в избу, а уже морозы какие. Замерзнет там.»

— Падай, — кивнул Колька на топчан. — Как дела-то?

Был он радостный, светился улыбкой. И Илья мысленно упрекнул маму: «Ничего он не кривится. Наоборот. Теть Рая опять заполошит».

— Нормально, — ответил. — Приехал вчера, сегодня вот за земляникой съездили.

— Опять собирательство? — И Колькина улыбка превратилась в язвительно-болезненную усмешку; Илья понял — мама говорила правду.

— Ну, надо, — отозвался как-то робко, как младший. — Я вообще-то против, но как им сказать.

— В каком смысле — против?

— Ну, — это «ну» его самого раздражало, но без него не получалось, — чтоб за учебу платить.

— Хм, а как еще?

— На бюджет перевестись. Но для этого все экзамены надо на пять, и зачеты с первого раза.

— Да, ты говорил, — перебил Колька, — помню. А тебе не дают. И не дадут, потому что им это невыгодно.

— Наверно.

— Да не наверно, а точно.

— Ну да. А ты как дембельнулся? — Надо было перевести разговор, обсуждать свои проблемы Илье не хотелось. — Давно?

— Недели две. Три дня всего переслужил. Нормально, в общем. Все там было нормально. Здесь вот. Короче, родакам помогу и свалю осенью.

— Куда? — не то чтобы удивился Илья, а заинтересовался, будто ответ Кольки мог открыть и ему новый путь, который он все последние месяцы пытался найти. — В город?

— Ково в город! Кому я там нужен?

— А куда?

Колька смотрел в мутное, маленькое оконце. Морщился и поводил плечами, как бы выбирая подходящий вариант. Выбрал:

— Туда. В армию обратно.

— Не понял.

— Что? Контракт заключу. Нас уговаривали, но никто не повёлся — домой сильно хотели. А что тут? Картошку тяпать и потом ее есть, чтоб весной посадить и снова тяпать? Жил бы в городе, там хоть какие-нибудь варианты, а тут.

— Да ну, Колян, какая армия? — Илья испугался, точно забирали его самого. — Ты же ее ненавидел.

— Ну и дурак. Нормально там. Одет, сыт, да и делать ничего не надо особого. Не картошку тяпать, мошку кормить.

— А родители в курсе?

Колька покривился. Ответил с усилием:

— Нет пока.

— Они офигеют. Они ведь сами тебя прятали, а теперь.

— А что они?.. Что могут предложить? — Колька стал злиться. То ли на Илью, то ли на родителей, а может, на себя самого.

— А почему они должны предлагать? Ты колледж закончил, диплом есть.

— И куда я с ним?

— На стройку.

— Ага, ждут меня там. Я узнавал, — другим уже голосом, упавшим, продолжил Колька. — Там киргизы одни. Не нужны мы. Нет вакансий. Короче, уйду на контракт — двадцатка в месяц плюс жратва, жилье, одежда.

— Обмундирование, — едко поправил Илья, надеясь этим бездушно-казенным словом изменить его решение. Да и не верил, впрочем, что это решение. Скорее всего, депрессуха после года в казарме. Говорят, она часто случается: едешь из армии и чувствуешь себя королем жизни, весь мир у твоих ног, а на самом деле ты песчинка, и куда-то надо прибиваться, чтоб не утащило в открытое море.

6

Колька не предложил погулять, пивка выпить, и Илья об этом не заикнулся. На самом деле, не хотелось. А хотелось спать. Уснуть надолго, встать другим. Сильным, бодрым, знающим, как жить дальше.

Проспал до девяти — в первые дни здесь спалось всегда глубоко и сладко; родители наверняка давно уехали, сестры в доме не было. Побродил по комнатам, посидел на кухне перед столом, на котором что-то ждало его, прикрытое полотенцем. Так всегда делала сначала мама, когда кто-нибудь не приходил на завтрак, обед или ужин, а потом эту привычку переняла Настя. Она теперь в основном готовила. Вкусно готовила, и даже из мясной обрези могла сделать отличное жаркое или рагу. Или как это там называется.

Сидел, прислушивался к себе, как к постороннему. Нет, сильным и бодрым не стал. Решение не появилось. Вернее, знание. Да, для решения нужно знание. Без него любое решение будет ошибкой.

Есть не хотелось. Надел треники, вышел во двор. Запрыгал на задних лапах, радуясь, Пират. Его лет пять назад завели вместо умершего Трезора. А до этого был Буран. До Бурана, кажется, Топаз.

Прошел мимо. Пират опустился на все четыре лапы. Наверно, обиделся. Через хоздвор — на огород. Да, сестра там. Конечно, полет грядки. Летом, каждое лето, это главное занятие — полоть. Рвать, рвать, рвать траву.

— Насть, ты собаку кормила? — крикнул, чтоб показать, что проснулся, включился в хозяйственные заботы.

Сестра поднялась с корточек — полола, слава богу, не как большинство, кверху задом, а присев, — кивнула:

— Да. Доброе утро!

— Доброе. А куриц?

— И куриц. Иди сам поешь. Там оладьи на столе, варенье. Молоко в холодильнике.

— Спасибо.