Золотые миражи

– Сие верно, – кивнул Шумилин. – Но доводить дело до большой европейской войны нам невыгодно. Надо как следует пугануть британцев, показав им силу нашего оружия. Тем более что, в отличие от нашего времени, нам не придется размахивать «Булавой» или устроить ралли «Тополей» по дорогам России.

– Да они просто не поймут, о чем идет речь, – пожал плечами Щукин. – Ведь они никогда не слышали ни о Хиросиме, ни о Нагасаки. Об оружии массового поражения узнают лишь в XX веке.

– Надо воздействовать на британцев на том уровне, который доступен их разуму. Побольше спецэффектов, огня и шума. Думаю, Олег, в твоей конторе есть профессионалы, которым по силам вогнать в холодный пот британцев.

– Спецы в этом деле у нас, конечно, найдутся, – задумчиво произнес полковник. – Только все надо сделать так, чтобы не наломать дров и не испортить отношения с императором Николаем Павловичем. Он, к сожалению, по своей натуре не приемлет многих наших методов работы. К тому же он хозяин и джентльмен. Он вряд ли согласится унизить свою гостью и женщину.

– Тут ты, Олежка, прав, – согласился Шумилин. – Необходимо предварительно обговорить сценарий проведения рандеву и переговоров с британцами. И на время убрать из Питера Александра Христофоровича Бенкендорфа. Он может вспомнить о сестре, не выдержать и сорваться. И тем самым испортить всю нашу игру.

– Может быть, снова отправить его в наше время для проведения медицинского осмотра? – сказал Щукин. – Ведь здоровье у графа, как ни крути, неважное.

– Неплохо было бы, – задумчиво произнес Шумилин. – Только тут есть некоторые нюансы. Александр Христофорович будет в курсе подготовки к визиту королевы. И потому он будет под всеми предлогами упираться и отказываться покинуть Петербург.

– Граф – человек чести. Для него превыше всего выполнение приказа императора. А что, если сыграть на этом?

– Это ты о чем? – Александр вопросительно посмотрел на полковника.

– А что, если император на время отправит Александра Христофоровича в Русскую Америку? Причины: во-первых, оказать практическую помощь местному руководству и нагнать на него побольше страху. Во-вторых, повидаться с любимым племянником, который сейчас находится на Аляске. Я думаю, что Бенкендорф вряд ли откажется от данного ему поручения. Граф – старый вояка, и решит, что его отказ может быть воспринят как сомнение в его смелости. Ну, и с племянником он с удовольствием встретится.

– Олег, а ты голова! – с уважением произнес Шумилин. – Пожалуй, так будет и в самом деле лучше. Что же касается сценария встречи королевы Виктории и краткого перечня обсуждаемых на переговорах вопросов, то их надо будет обсудить с императором, и чем быстрее, тем лучше. А то потом придется все делать в темпе «держи вора». А я это не люблю.

– Хорошо, Шурик. Я озадачу своих орлов. Потом мы оба пройдемся по этому сценарию и, согласовав все пункты, попросимся на аудиенцию к императору…

* * *

В «Лошадь, на которой ты приехал» Джакопо пришел чуть раньше, чем в прошлые разы – без четверти четыре. В углу, как обычно, сидел Эдгар и что-то писал, вот только лицо его было не такое, как обычно. Похоже, что у него что-то стряслось.

Через пять минут в зал заведения вошел Джарвис. Окинув взглядом помещение, он поинтересовался у Джакопо:

– Скажите, а вот тот парень за столиком в углу, это случайно не Эдгар Аллен По?

– Он самый, – удивился корсиканец. – А вы что, его знаете?

– Лично с ним я не знаком, хотя люблю читать его книги. А узнал я его по портрету, который был в одной из его книг – в детстве я обожал его рассказы о золотом жуке и убийстве на улице Морг.

– В детстве? – Джакопо подозрительно посмотрел на собеседника. – Он же совсем молодой.

– Я имел в виду, что это было недавно, – улыбнулся Джарвис. – Вы не могли бы меня с ним познакомить?

Джакопо кивнул и направился к столу, за которым с отчаянием в глазах сидел По.

– Эдгар, – сказал корсиканец. – Позвольте вам представить поклонника вашего таланта, мистера Джона Джарвиса.

По улыбнулся, но глаза его продолжали оставаться какими-то отрешенными.

– А какие мои произведения вам, мистер Джарвис, больше всего понравились? – спросил он.

– Ваши рассказы. И ваша поэзия.

– А что больше всего?

– Например, «Ворон». Помню там такие строки:

И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:
«Это гость лишь запоздалый у порога моего,
Гость какой-то запоздалый у порога моего,
Гость – и больше ничего»[30]

.

– «Ворон»? – удивленно произнес По. – Но я не писал про ворона… А строки прекрасные.

– Прошу прощения, – извинился мистер Джарвис, – у вас есть замечательные стихи: «Заколдованный дворец», «Город в море», «Спящая»…

– Вы и правда знакомы с моей поэзией! – лицо По преобразилось. – Садитесь, выпейте со мной!

– Можно, я к вам присоединюсь в другой раз? – с улыбкой произнес Джарвис. – Например, через неделю, здесь же, скажем, в половину четвертого. Если вы мне позволите вас угостить.