Золотые миры

Гибкий стан передничком стянут,
Весь в кружевцах.
Эти глаза наивно глянут
В бледность чужого лица.

В кружевах чепчик. Локон нежный

Падает на висок
Совсем по-детски ещё безмятежен
Тоненький голосок.

Свежее личико. Губы с улыбкой.

Что-то чистит тонкой рукой.
Взгляд оловянный. Движенья гибки.
Хлопотлива. Довольна собой…

Молча смотрю в немытые стёкла

За переплётом окна.
В танках тяжёлых, в вязанке тёплой,
И, как всегда, одна.

Волосы выбились из причёски,

Падают на плечо.
Взгляд мой пустой, холодный и жёсткий,
А на душе — горячо!

Ногти состираны. Пальцы кривые,

Ноют суставы рук.
Слушаю только чувства глухие,
Сердца тревожный стук.

Вечно в безделье. Всегда недовольна

И непокорна судьбе.
Только когда мне немножко больно —
Душу люблю в себе.

1/ I, 1924

«Сквозь глухое окошко моё…»

Сквозь глухое окошко моё
Проникает нерадостный свет.
А в зелёных глазах — забытьё
И безумия медленный бред.

Только сердца учащенный стук

Всё твердит, что хочу и могу.
Сжаты пальцы состиранных рук.
Плотны складки неискренних губ.

В круглом зеркальце вижу глаза

И туман за дрожаньем ресниц.
В первый раз опьяняет гроза
До сих пор равнодушных страниц.

И сильнее дурманит свирель

Ещё новых, не сказанных слов,
А в душе нарастающий хмель
Чертит контуры звонких стихов.

9/ I, 1924

«После вечерней прогулки…»

После вечерней прогулки
Щёки пылают румянцем,
Бьётся размеренно-гулко
Тёплое сердце моё.

В комнате — холод и темень.

Блещут оконные глянцы.
Падают сонные тени
В гаснущее забытьё.

Скрип отворяемой двери,

Топанье ног у порога.
Холодны думы безверья
И непонятны уму.

Будит уснувшую память

Дрожь безнадёжной тревоги.
Спички неровное пламя
Режет холодную тьму.

Свежестью пахнут ладони.

В мыслях — туманно и смутно,
Холод и сумрак бездонный
В глуби неискренних глаз.

Сердце сильней и размерней

Такт отбивает минутам
После прогулки вечерней,
В первый мечтательный час.

4/ I, 1924

Васе («Без Бога, без мечты, без красоты…»)