Золотые нашивки

Виктор же, наоборот, был задумчив. Отвечал Зойке односложно. Он не считал ее легкомысленной, но того, что она рассказала ему сегодня, не ожидал. Вот как может быть. Внешне она всегда выглядела веселой, острой на язык, а в душе, оказывается, совсем не то. Серьезная, думающая девушка.

— Ну чего молчишь, как воды в рот набрал? — дернула его за рукав Зойка. — То был очень говорлив, нес всякую чушь…

— Все в порядке. Иду, тебя слушаю. Умных людей всегда приятно послушать.

— Ты смотри, Витька, о том, что я тебе говорила, ни слова, никому. Врагом будешь. Ерунда все.

— Не ерунда. Мне кажется, ты все верно… С «Ригеля» надо уходить. Девчонке на нем нечего делать. Вот, ты держишься, держишься — не тронь меня, а найдется какой-нибудь хлюст, под настроение… И пропала недотрога. А там пойдет.

— Ты за меня не беспокойся. Миссионер какой нашелся. За собой лучше смотри. Никуда я не уйду. Наболтала тебе, а ты и поверил. — У Зойки вырвался короткий смешок. — Идем.

Тронев опустил голову.

Они подходили к «Ригелю». У трапа с повязкой дежурного стоял Орлов. Он взял под козырек, шутливо доложил:

— На судне в ваше отсутствие ничего не произошло.

— Вольно! — сказал Тронев. — Спокойной ночи, Зоенька.

▼

Валерия Николаевна приехала неожиданно. Нардин вернулся из города за час до назначенного им отхода, спустился к себе в каюту и увидел ее сидящую на диване. Она даже не сняла пальто. Казалось, вот-вот встанет и уйдет.

— Лерочка? — обрадованно и удивленно вскрикнул Нардин. — Вот сюрприз! Какими судьбами? — он поцеловал ее.

— Простите, капитан, что я нарушила свои правила, — пришла на судно. Но другого выхода не было. Узнала в училище, что вы стоите здесь, и приехала. Вахтенный с трудом пустил меня к тебе в каюту.

— Какие глупости. Я очень рад. Раздевайся.

Он попытался снять с нее пальто. Валерия Николаевна задержала его руки:

— Нет. Я ненадолго. Приехала проститься.

— Проститься?

В ее голосе Нардин уловил что-то необычное. И сразу появилось беспокойство. Валерия Николаевна улыбалась, но глаза ее смотрели грустно.

— Уберите со стола фотографию этой женщины, капитан. Она предала вас…

— Оставь свои шутки, Лера.

— Я не шучу. Приехала проститься с тобой, Володя. — Она отвернулась к переборке, вынула из сумочки платок, вытерла щеку.

— Что же случилось? — одеревенело спросил Нардин. В голове билось слово «проститься». Валерия взяла его руку, приложила к своему лицу.

— Ты помнишь, Володя, я тебе как-то говорила, что хочу уйти от тебя раньше, чем ты меня бросишь? Помнишь? Вот этот момент наступил.

— Я не понимаю тебя.

— Сейчас… Вмешалась судьба, чтобы сделать все, как лучше и проще. Меня посылают на два года за границу…

— Ну и что?

— Мы взрослые люди, Володя. Не надо иллюзий…

На два года! Теперь Нардин понял все. То, чего он так боялся, случилось. Он привык к тому, что у него есть Валерия, думал о ней в море, терпеливо ждал встреч, зная, что они принесут радость. Он любил ее — насмешливую, независимую, иногда очень ласковую и нежную. Любил ее челку, спускающуюся к бровям, стройные длинные ноги, твердые маленькие ладони. Для Нардина не существовало других женщин. Он был верен Валерии и ждал только ее. Сейчас все рушилось. Она уходила из его жизни.

Нардин вскочил с кресла, неловко толкнул стол. Фотография Валерии Николаевны упала.

— Ты материалистка и никогда не любила меня по-настоящему. И все твои слова о любви — болтовня, ложь. Если бы ты любила меня, то разве согласилась бы на поездку?

— Зачем ты так, Володя? — с тоской сказала Валерия Николаевна. — Мне предлагают интересную экспедицию. Назначают начальником. Самостоятельно буду вести изыскания. Такой билет вытаскивают раз в жизни. Два года большой срок, очень большой для нашего стремительного времени. Все может случиться.

— Ты не поедешь, — сказал Нардин, беря ее руки в свои.

Валерия Николаевна покачала головой.

— Невозможно, Володя. Документы уже оформлены, паспорта готовы.

— Можно не ехать, — упрямо повторил Нардин.

— Странный человек. Понимаешь, я не могу. Допустим, тебе предложили бы отказаться от работы, от моря, от парусников? Что тогда?

— Это совсем другое дело.

Нардин глядел на Валерию Николаевну отчужденно, даже с неприязнью.

— Никуда ты не поедешь, — упрямо повторил Нардин. — Поняла?

— Не поняла.

— Так вот. Отход назначен через час. Все люди на борту. Я снимусь не через час, а сию минуту. Ты будешь плавать со мной до тех пор, пока не изменишь своего решения!

Нардин схватил со стола фуражку и выскочил из каюты. В дверях щелкнул ключ.

— Володя! — вскрикнула Валерия. — Володя, не надо…

Она принялась колотить кулаками в дверь.

«Сумасбродство, мальчишество? — мелькнуло у Нардина. — А черт с ним! Не отпущу. Может быть, одумается».

Он поднялся на мостик.

Через несколько минут Валерия услышала звонки громкого боя, топот ног по палубе, отрывистые команды. Затарахтел мотор.

«И правда, снимается со швартовов, сумасшедший, — подумала Валерия. — Кинофильм, да и только. Но чем же все это кончится? Билеты заказаны на завтра. Ах, как глупо. Я же не могу остаться».