Золотые времена

– Браток, оставь чуть-чуть!

Тут Иванов, понятно, поперхнулся и, в натуре обомлев, застыл.

Чуть погодя он косо поглядел на клетку.

В двух метрах от него, прижавшись к толстым прутьям, стоял кудлатый лев.

– Х-хым, лёвчик, пусик, твою мать!.. – расцвел в улыбке Иванов. – Бамбино! Я и не приметил… Дай лапу, Джим!.. Твое здоровье, твою мать!..

– Браток, ну, хоть чуть-чуть!..

– Зачем? – не понял Иванов.

О том, что говорящих львов в природе не бывает, он как-то не подумал в тот момент.

– Да, понимаешь, целую неделю – только мясо, мясо!.. – горестно поведал лев. – А у меня – диета. И душа болит незнамо как.

До Иванова, наконец, дошло.

– Эт-то-то к-ка-ак же?.. – еле выдавил он из себя, вдруг делаясь потным и багровым. – Л-львы же… э-это…

– Да не лев, не лев я! – просипел тоскливо лев. – Я… на работе.

– А-а лев?

– Издох. Пока другого нет, я заменяю. Ну, в шкуру обрядился, понимаешь?!

– А… без него – никак нельзя? – резонно усомнился Иванов.

– По мне – хоть все они подохни. Да вот дирекция велит. Большие гости, говорит, к нам будут, иностранцы. А какой же зоопарк без льва? Чтоб не было потом намеков… Враг-то, он не дремлет…

– Плохо тебе, – сочувственно вздохнул Иванов. – Поди, страдаешь?

– Это как взглянуть, – философски отозвался лев. – С одной стороны – конечно. Непривычно, знаешь… А с другой… Ну, кем я раньше был? Уборщиком при льве. Теперь я – царь зверей. Звучит?!

– И надолго? – поинтересовался Иванов.

– А кто ж его знает!.. Везут мне на замену. Целую неделю… Днем ничего: детишки разные конфетки иногда суют, а то папаша добрый подвернется, булку кинет… Чего только не услышишь за день!.. А вот ночью хуже. Иной раз так тоскливо… Хоть царь зверей, а домой тянет.

Иванов подумал и сказал:

– А меня – нет. Дома страсть как надоело. Жена, детишки, телевизор… Не повернись тут, не шагни там… Как же – мебеля кругом!.. Орут все. Тьфу! А если вдруг подвыпимши приду, так и совсем… Я б с удовольствием – недельку или две… А чего домой-то не пускают?

– Говорят, нельзя. Чтобы режим держал, из роли не выходил. Система этого, ну, как его, ну, Синтиславского – святое дело! Мне директор говорит: смотри, не осрамись, большая шишка едет. Вот и сижу, стараюсь.

– А… как тебя зовут? – внезапно ощутив прилив сердечной теплоты, спросил льва Иванов.

– Миша. Вообще-то, Михаил Сергеевич, но можно просто – Миша.

– А меня – Федя. Иванов. Зашел вот…

– Дашь глотнуть?

– Да, господи, конечно! Я ж этого добра… Чего жалеть?! Вон – деньги получил… Сейчас слетаю и – по новой. Дотянуться сможешь?

– Нет, – признался Миша. – Я зашитый.

– Как?

– Да, говорю, шкуру на мне – от чучела – кругом зашили… Чтоб натуральнее смотрелся. На двух ногах стоять могу, но больше – ничего…

– И как же мне теперь с тобою быть? – задумался, насупясь, Иванов.

– А ты давай – через барьер! Клетку-то я тебе открою. Незаметно… Подцеплю ногтем. Тьфу, когтем!..

– Ну, тогда я – мигом! Закусочки возьму, пивка, еще чего… И посидим!

Иванов даже зажмурился от восторга: такого кутежа никто, пожалуй, в жизни не имел. И вряд ли с кем еще когда-то приключится.

Будет что на работе рассказать. Все прямо обалдеют.

Он так и начнет: «Сижу я, значит, в клетке, а лев мне говорит…»

Через полчаса – а то и меньше – Иванов вновь появился, неся в охапке куль.

Миша лапой сдвинул засов на решетчатой дверце, и Иванов, перемахнув через барьер, стал быстро подниматься по ступенькам к клетке.

– А у тебя тут ничего, – заметил он, садясь в углу на чистую солому. – Обзор… и все такое… Уж коли надо, можно потерпеть…

– Можно, можно, – сгорая от нетерпения, поддакнул Миша. – Что принес?

– Разное, – с достоинством ответил Иванов. – Колбаска, хлеб, копчушка, пиво… Водки взял – на всякий случай. Два флакона.

– Это – молодец, – тут Миша одобрительно кивнул. – Льва привезут, ко мне придешь – во́ угощу!

– Стакана нет?

– Был где-то, да не помню. Я его в солому прячу. Может, когда прибирали…

– Ясно, – деловито сказал Иванов. – Тогда держись – буду прямо из горлá. Ну, с богом!

Лев Миша, тяжко встав на четвереньки, разинул клыкастую пасть.

Спустя полтора часа, когда свет в павильоне потушили, они сидели в темноте, вполне довольные собой.

Рядом, за стеной, во сне ворочался какой-то хищник, а за другой стеной все вообще было тихо.

В отдаленье грозно рыкал леопард – так Миша объяснил, а он уже прекрасно разбирался, где кто теперь сидит.

Блаженно-сонная истома опустилась на зверинец.

– Не пойду я домой, – сказал, зевая, Иванов. – Чего я там забыл? Неинтересно, надоело всё… Жена, опять же дети, телевизор…

– Соревнования передают?

– Сегодня – нет. А завтра вечером – «Динамо». Очень важная игра. Ты за кого болеешь?