Золушка

Владислав потерся о мою руку, как кот, я улыбнулась.

— Как тебя зовут? — хрипло произнес он.

Посмотрела на него внимательнее, чтобы запомнить хорошенько и произнесла:

— Сначала найди, — шепчу и щипаю себя за запястье. Комната и демон исчезают, я просыпаюсь.

Глава 3

Глава 3.

— Так, а это что у нас?

— Злат, ну ты что как дикая? — шепчет девушка. — Никогда не видела…

— Не-е, — другая девушка тянет руку.

— Студентка Левицкая! Руку от трусов модели уберите, нам его надо расслабленным рисовать… Ну вот, опять до заикания довела, — вздыхает женщина, смотря на обомлевшего парня.

(Урок живописи, 1 курс).

— Что ты сказал, козел? В смысле не разрешено в институт в маскарадном костюме приходить? Ты где маскарадный костюм увидел, упырь? — интересуюсь я (причем весьма вежливо) у нового охранника нашего института. Понабирают, а нам, студентам, личностям творческим и своеобразным, мучиться.

— Н-н-не положено, — шепчет мужчина. Я набираю в легкие побольше воздуха, чтобы указать джентльмену на ошибку, как меня прерывает строгий голос.

— Это моя студентка, возникли проблемы? — за спиной парня вырастает мой декан, Раиса Степановна Злодневская. Прекрасная женщина, эталон красоты. 99 % кожи — татуировки, майка с черепом и откровенными порезами, ярко-алая юбка, черные короткие волосы, проколотая бровь и вечный чокер из шипов, опоясывающий шею. Божественна… Смотрю на наставницу мокрыми от счастья глазами, она мой рыцарь.

Мужчина что-то непонятно бубнит и все же пропускает меня. Я бегу к преподавательнице.

— Ты охренела, Левицкая? — Нежно и заботливо спрашивает меня декан.

— Извините, что побеспокоила, Бездна (прозвище декана).

— Греби за мной, — отвечает мне свет моего оконца.

Да, я боготворила своего декана. Она бесподобна. Именно она стала причиной смены моего образа. Ах, ну что за женщина.

Забыла сказать, я учусь в институте искусств, на специальности “художник”. Ну что поделать, тянет мое сердце к культуре. Тем более отец был всеми руками "за", в основном из-за того, что у нас на сотню девчонок, по статистике, один голубой. Ну не идут бруталы в искусство, что поделать?

Институт я свой обожаю. Преподаватели все как один в теме, за прогулы не ругают, спать на лекциях разрешают, списывать позволяют, на нервы не действуют. Может, это, конечно, связано с тем, что отец мой является спонсором сего заведения? Все равно. Учиться здесь улетно.

— Топай, — открывая дверь, говорит Бездна. — Сегодня рисуем с натуры, — поясняет.

Захожу в светлый просторный зал, где уже разместились мои сокурсницы вокруг новой модели. Скидываю сумку у выхода и иду к своему мольберту под возбужденный шепот девчонок. Неужели очередного красавчика рисуем? Облизала губы в предвкушении. Конечно, этой ночью один шикарный мужчина не дал мне спать, но думать только о нем? Пф-ф. Я художник, мне нужна обнаженка, ой, муза, хотела сказать “муза”.

Сажусь за мольберт, разминаю пальцы, поворачиваюсь в сторону натурщика и замираю с выпученными глазами.

Лоракс, старый извращенец Лоракс. Вот так встреча. Лежит, весь в гламурном мОроке, аки бог Олимпа. Этот, этот, этот хрен (растение) лежал на синей ткани с фиговым листочком на одном месте и изображал из себя Аполлона.

Я за мольберт спряталась, чтобы он меня вдруг не узнал. И, преисполнившись злорадством, начала творить. Так, тут парочка штрихов, тут исправить, тут увеличить и тут уменьшить.

Подняла руку первая. Бездна, покуривая сигаретку через мундштук, направилась ко мне.

— Левицкая, че руку тянешь? — поинтересовалась женщина.

— Я все, Бездна.

Декан подошла ко мне, осмотрела работу. Нахмурилась. Еще раз внимательно вгляделась. Да-да, вам не показалось.

— И что это за существо, Левицкая?

— Хм, — задумалась, как объяснить преподавателю, что нарисовала истинный образ старого вампира? Поэтому ответила стандартное: — Я художник, я так вижу.

— Листик-то зачем так уменьшила? — вздохнув, спросила женщина.

— Какой листик? — и глаза ангела.

— Фиговый, Левицкая, фиговый. И где ты подорожник увидела, а? И это, то самое, даже на то самое не похоже. Что за хрень, я тебя спрашиваю? — моя богиня явно начинала злиться.

Не, ну а что. Листик я действительно убрала. Под ним, как было сказано ранее, ничего не изобразила, лишь изменила положение руки. Теперь на картине мужчина подорожником прикрывал свое крохотное достоинство.

— А что? Может, ему подорожник поможет, — поясняю я, кидая взгляд на балдеющего от внимания Лоракса.

— Левицкая, — наклоняясь ко мне, шепчет учительница. — Парня давно не было? — я даже не подавилась, только сжала сильнее руки. — Понятно, — выдыхает дым. — Как я тебя понимаю, сама мучаюсь, — жалуется женщина.

— Но вы ведь замужем.

— Одно другому не мешает. Ты иди, ставлю зачет. На тебя Каширов заглядывается.

— Так он же того…

— Так направь мальчика в нужную сторону, — произносит Бездна и начинает ходить по рядам, смотря творения сокурсниц.

Я же, подобрав сумку, выбежала из кабинета. И наткнулась на парня, который не успел отойти от открывшейся двери.