Золушка Forewer

Но это уже дело вкуса. По какой-то личной прихоти Павел Константинович Новицкий все свои встречи назначал именно на «Благодати». Почему? Может быть потому, что ему этот фрегат принадлежал? Не знаю. Если это так — я бы не удивился. А какие есть еще варианты? Например, ему тут нравится проводить время, у него морская душа, или, на худой конец, его службе безопасности удобнее всего контролировать ситуацию около ресторана и охранять своего босса. А что? Тоже вариант.

Но не мое дело заниматься пустыми гаданиями да на кофейной гуще. Лучше открыть забрало и смело посмотреть дорогому Павлу Константиновичу в лицо: а вдруг скажет что-то приятное? Хотя это, как раз, навряд ли. Не время сейчас для комплиментов, особенно в нашем театральном бизнесе. Ну, если говорить о театре как о специфическом виде бизнеса, конечно.

В том зале, котором нас принимает, по своему обыкновению, господин Новицкий, обычно шесть столиков. Но еще ни разу я не замечал, чтобы хоть кто-кто посторонний был в кают-компании, когда там располагался сам Павел Константинович со всей свитой. Я точно не знаю, можно ли этот зал с огромным окном на всю стену назвать кают-компанией, но другое наименование никак не укладывалось у меня в голове: сказывается отсутствие военно-морского образования, хотя книг про морские приключения в детстве было прочитано немало. Я смело шел по знакомому маршруту, а за мной семенил мелкими шажками Стасик Малечкин, постоянно сморкаясь и вытирая мгновенно запотевающую лысину. Он опять может показаться вам жалким типом, но это обманчивое впечатление. Тот, кто сталкивался с ним по делу, знает, что у этого неприметного, пародийной наружности человечка, железная воля и несгибаемый характер.

Павел Константинович Новицкий был маленьким энергичным человеком того неопределенного возраста, когда за шестьдесят, но еще далеко до восьмидесяти. Он одевался исключительно в белые костюмы или кардиганы, любил такие же ослепительно белые галстуки, костюмы-тройки и ослепительной белизны туфли при любой погоде. Эта белизна порой так слепила, навязчиво била в глаза, что вызывала искреннее раздражение, несомненным было одно: Новицкий был куда белее самого Илюши Резника. Самому Павлу Константиновичу Новицкому на это было абсолютно наплевать, и он стойко придерживался одного и того же, раз и навсегда выбранного стиля. Он никогда не носил очки, но когда с кем-то разговаривал, имел привычку немного щуриться, так щурятся близорукие люди, когда пытаются что-то повнимательнее рассмотреть. Его глаза были разного цвета — редкая генетическая аномалия, обладателем которой оказался господин Новицкий примерно полвека назад. Как я и говорил, на первый взгляд, ему было около шестидесяти лет. На самом деле Павел Константинович был немного моложе, ему только недавно перевалило за вторую половину пятого десятка: пятьдесят шесть мы справляли совершенно недавно. В свое время Новицкий отсидел за экономические преступления, был период, когда взяли целую группу хозяйственников, которые создавали подпольные цеха, некоторых даже расстреляли. Говорят, Новицкого от расстрела спасло заступничество очень влиятельной особы, которому Павел Константинович был дальним родственником, и кому мой благодетель и по сей день был очень благодарен. Не стоит говорить, что советская тюрьма не курорт, поэтому на здоровье Новицкого эти пару лет не отразиться не могли. Впрочем, выйдя досрочно из тюрьмы Новицкий пришел не на пустое место: хозяйственники такого уровня всегда были на расхват, особенно, когда к власти стали приходить люди, называющие свой новый курс «перестройкой». А если ты раньше открывал подпольные цеха, что тебе стоит открыть несколько вполне легальных кооперативов? Потом открылись биржи, и у человека, имеющего деньги, появилась возможность зарабатывать на легальной спекуляции. Занимаясь нелегальной спекуляцией получать доход с легальной тоже весьма простое дело. А потом пришло предложение от старых друзей, точнее, из ближайшего окружения его родственника и благодетеля. Так Новицкий стал вращаться около очень больших денег. А у нас, в России, очень большие деньги ходят там, где есть газовая или нефтяная труба или там, где делается большая политика. От политики Новицкий был далек, а вот с энергетиками — близок. Так он вырос в весьма заметного предпринимателя. Настолько удачного, что тех крох, которые перепадали мне с его стола, хватало на весь театр с избытком.