Золушка и Мафиози

В тесной комнате стоят два небольших книжных шкафа, шкаф для бумаг и старый письменный стол. Отцу не нужен кабинет, это мамина забота. По ее мнению, у важных людей есть кабинеты, поэтому ее мужу он необходим. Неважно, что на самом деле он всего лишь солдат Ла Санты, отвечающий за запасы оружия, и что после более чем тридцати лет службы — это, вероятно, последняя остановка в его карьере, самое дальнее место в иерархии, если, конечно, я не выйду удачно замуж, о чем мама мне постоянно напоминает.

— Рафаэла! — Кричит она, подойдя ко мне сзади.

Седовласый мужчина за столом поднимает глаза от книги, которую держит в руках, и удивленно смотрит на сцену перед ним: я задыхаюсь, а мама кричит, как неприемлемо мое поведение.

Я переплетаю пальцы за спиной, выбираю место на грязной стене, чтобы обратить на себя внимание, и позволяю маме говорить все, что она хочет. Я не возражаю.

— Хватит, София, — вмешивается отец. — Что происходит? — Спрашивает он, глядя на меня.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— И ты не могла постучать в дверь?

— Я пыталась, — отвечаю я, поворачиваясь лицом к маме. Она даже не притворяется смущенной.

Мой отец обходит стол, опускает на него потрепанную обложку книги и опирается о край мебели лицом ко мне. Белая рубашка, слаксы и черные туфли на его теле видали лучшие дни, как и сам мужчина.

Я — дочь от его второго брака. Его первая жена умерла молодой, так и не подарив ему детей. Он женился на моей маме, когда ему было сорок два, а ей — двадцать. Сейчас, в шестьдесят два года, его внешность уже демонстрирует многие признаки возраста: редеющие седые волосы, усталые мышцы и почти постоянное изнеможение на лице. Возможно, если бы он не был солдатом Саграда, все было бы иначе.

— Что ж, мое внимание тебе обеспечено, — говорит он, скрещивая руки перед грудью.

— Кармо. — Начинает моя мама, но он поднимает руку, заставляя ее замолчать. Недовольная, она подчиняется приказу, как примерная жена, которой, как она надеется, я когда-нибудь стану.

— Как ты, наверное, уже знаешь, Луиджия отменила мой отпуск, папа, — говорю я, и он хмурится.

— Я этого не знал.

Я снова смотрю на маму в недоумении. Она сказала мне, что расскажет ему.

— Но она отозвала это обещание.

— И вся эта суета была для того, чтобы сказать мне об этом?

— Нет. Дело в том, что она перевела меня из крыла на время отсутствия Дона, — объясняю я, получив от него нетерпеливый взгляд.

Если я не сделаю разговор интересным сейчас, он закончится раньше, чем я успею что-то сказать.

— Она перевела меня в крыло заместителя начальника, — сразу же говорю я, и брови отца удивленно поднимаются. Он отодвигает свое тело назад. — Я пыталась сказать ей, что это неуместно, но все уже было решено, и она не стала меня слушать. Я надеялась, что ты сможешь вмешаться.

Мне не нужно говорить больше, чтобы он понял, что написано между строк. Однако от молчания, которое затягивается, пока отец размышляет с задумчивым выражением лица, у меня сводит живот.

— Конечно, это не идеальный вариант, но мы не можем позволить себе расстраивать семью Катанео.

— Папа! Можем! — Протестую я, а мама в это время торжествует.

— И вообще, работа в доме заместителя главы больше не может нанести никакого ущерба твоей репутации, так что все в порядке.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, чувствуя, как внезапно учащается мой пульс.

Мама молчит, и это говорит о том, что она тоже не ожидала этой информации.

— Я планировал рассказать вам об этом позже, за ужином, но, полагаю, сейчас самое подходящее время.

— Что рассказать? — Она озвучивает слова, которые вертятся у меня в голове.

— Рафаэла помолвлена. Дон дал свое разрешение перед отъездом, так что все официально.

— Помолвлена?

— С заместителем главы?

И снова мы с мамой говорим одновременно.

— Да, теперь она невеста, — говорит он, глядя на меня, а затем поворачивается к моей маме. — Откуда ты вязла эту глупость насчет заместителя главы, София?

Я моргаю, пытаясь сосредоточиться, в то время как сердце колотится в ушах, а в горле внезапно пересохло.

Помолвлена… Я помолвлена.

Ты знала, что это случится, Рафаэла. Не паникуй!

Возьми себя в руки. Чтобы это сработало в твою пользу, тебе нужно держать голову в порядке.

— С кем? — Спрашиваю я, воодушевленная своим внутренним диалогом, но мой голос звучит так низко, что никто меня не слышит, даже я сама. Я прочищаю горло. — С кем?

Мои родители поворачиваются ко мне, прерывая разговор, который они вели и который я пропустила.

— Марсело Гандулине, — отвечает мой отец, и хотя мы с мамой уже в третий раз за это утро говорим вместе, впервые мы произносим одни и те же слова:

— Что?

— Почему такое удивление? Он капитан. — Говорит отец, как будто это все, что нам нужно для оправдания. — И я думаю, что тот факт, что ты знаешь его всю жизнь, это хорошо, Рафаэла. Он давний друг семьи, хороший человек.