Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города

В доме зажегся свет. Но ни разбуженная горничная, ни охранник не посмели потревожить нас. Уж больно задушевно мы пели.

— Я научу тебя бизнесу! Ты завершишь мое дело! У тебя все получится! — кричал Лев Борисович и горланил песни. — Умирать, так с музыкой. Света, когда я буду умирать, ты сыграешь мне что-нибудь на баяне?!

— Боже, ну что вы такое говорите!

Подумав, что Лев Борисович просто чересчур пьян и говорит то, что вправе говорить сильно пьяный человек, я помогла ему подняться и отвела его в спальню.

— Я должен завершить свое дело, — твердил он, пока я снимала с него пиджак.

— Конечно, должен! — соглашалась я, укладывая Льва Борисовича в постель.

Моя жизнь переменилась всего за один день. На следующий день Лев Борисович предложил мне поехать с ним на работу для того, чтобы я могла познакомиться с его корпорацией.

— Только ты прости, но я буду называть тебя иногда Викой, — сразу предупредил меня он и опустил глаза.

— Я не против. Для меня это даже большая честь, — призналась я и села вместе с Львом Борисовичем в машину.

Как только мы отъехали от дома, Лев Борисович наклонился ко мне как можно ближе и прошептал на ухо:

— В своей корпорации я представлю тебя как свою дочь от первого брака. В конце концов никому не известно, сколько на самом деле у меня было браков. Пусть люди думают, что я был женат дважды и что у меня еще есть дочь. Если я тебя не представлю в качестве своей дочери, то мои сотрудники будут думать, что ты моя любовница, охотница за моим наследством, и к тебе не будет должного уважения. Пусть думают, что ты носишь фамилию матери. И, пожалуйста, называй при сотрудниках меня папой.

Я почувствовала, как бешено стучит мое сердце, и, задыхаясь от волнения, произнесла:

— А у меня отчество — Львовна.

— Что?

— У меня отца Львом зовут. Я по паспорту Светлана Львовна.

Мы с Львом Борисовичем взялись за руки и от души рассмеялись.

Глава 26

В корпорации меня приняли крайне настороженно, и, когда на экстренном совещании Лев Борисович представил меня как свою дочь, сотрудники моментально зашептались и стали осматривать меня критическим взглядом. В корпорации уже давно ходили слухи по поводу того, что старик одинок и, по всей вероятности, болен, что у него нет наследников и что непонятно, какова будет судьба его капиталов. Теперь вопрос о наследстве отпал, потому что перед сотрудниками сидела дочь финансового воротилы, которую он тщательно скрывал от посторонних глаз. Даже приближенные к президенту люди не знали о существовании наследницы.

Я слышала шепот по поводу того, что я слишком молода и необразованна, что я вряд ли смогу управлять столь большой и достаточно могущественной компанией. Но Лев Борисович убеждал меня в том, что я ни в коем случае не должна паниковать, что у меня все получится и что у него еще есть немного сил для того, чтобы всему меня обучить и передать мне свой опыт.

Этим вечером мы заехали в магазин и купили мне новую одежду.

— Для начала надо научиться носить дорогие вещи, — учил меня мой новый отец. — Твои никуда не годятся. Люди никогда не будут воспринимать тебя серьезно и не оценят твои деловые качества, если ты будешь плохо одета. Завтра с тобой начнет работать логопед. Тебе необходимо избавиться от акцента и дефектов речи, которые сильно портят общее впечатление о тебе.

По приезде домой Лев Борисович заставил меня засунуть в рот орехи и учиться произносить слова правильно.

— Давай, Вика, работай.

Я слегка вздрогнула от того, что Лев Борисович назвал меня Викой, но тут же улыбнулась и, не скрывая своих слез, произнесла:

— Я не подведу тебя, папа. Вот увидишь, не подведу: я очень способная.

Услышав слово «папа», Лев Борисович слегка вздрогнул и, как истинный мужчина, не показал своих мужских слез.

— Они думали, что старик умрет в одиночестве и его дело медленно пойдет на спад, — заговорил он сам с собой. — Не дождутся. Они никогда этого не дождутся! После моей смерти компанией будет управлять моя дочь! Никто из них не ожидал этого. Они не знали, что я бессмертен! Я бессмертен, потому что мое дело в свои руки возьмет моя дочь.

Я украдкой посмотрела на Льва Борисовича и подумала о том, что он действительно верит в то, что говорит. Мне захотелось распрямить плечи, высоко поднять голову и доказать всем, что у меня все получится. А утром следующего дня, перед тем как повезти меня в корпорацию, Лев Борисович сел в кресло, закинул ногу за ногу и заговорил серьезным голосом:

— Я хочу, чтобы с этого дня ты жила спокойно и знала, что больше тебе ничего не угрожает.

— Вы о чем? — не сразу поняла я.

— Я про людей Черного.

Услышав о человеке, которого я никогда не видела, но которого жутко боялась, я вся сжалась и прошептала:

— Отец, не томи. Скажи, что произошло.

— Мои люди ликвидировали эту небольшую залетную банду, состоящую всего из нескольких человек.

— Что значит ликвидировали?

— А то, что больше нет ни Черного и ни того, кто бы мог помешать тебе жить. Эти люди заживо сгорели в одном из частных домов Подмосковья, когда собрались на так называемый сходняк, для того чтобы обсудить текущие дела.