Золушка. Продолжение

Гретхен. ( Тяжело вздыхая). Ой, спасибо.

Фауст. На здоровье.

( Гретхен хотела вылить чай, но Фауст смотрит на нее, и она через силу пьет чай).

Гретхен. Вы очень заботливый мужчина. Я б могла тоже позаботиться о вас.

Фауст. Каким образом.

Гретхен. Я б могла постирать ваше платье, или приготовить обед. Я очень хорошо умею делать очень изысканные блюда.

Фауст. Мне достаточно грубой и простой пищи. Физически не выношу гурманов.

Гретхен. Какой вы правильный. Я прямо восхищаюсь вами. Дайте вашу руку.

Фауст. Вы хотите еще чая.

Гретхен. Нет, я хочу пожать вашу руку в знак признательности.

Фауст. Вот это не стоит.

Гретхен. Вы боитесь меня?

Фауст. Нет, но не стоит таким образом выражать свою благодарность. Достаточно сказать спасибо.

Гретхен. Вы необычный человек, и я боюсь, что одним словом я не смогу выразить все те чувства, которые наполняют меня.

Фауст. Вот этого не надо. Не надо выражать все чувства. Чувства держите при себе, тогда они целее будут. Напились чая и идите своей дорожкой, а я своей. Не надо мне никаких чувств. Мне работать надо, я итак, отвлекся.

Гретхен. Но нельзя же жить только работой. Ведь мир так прекрасен, и в нем так много можно найти удовольствий, которые украшают нашу жизнь. Ради них нам стоит жить.

Фауст. Увы, себе своими же делами

Преграды ставим на пути!

К высокому, прекрасному стремиться

Житейские дела мешают нам,

И если блага высшие относим мы к мечтам.

Увы, теряем мы средь жизненных волнений

И чувства лучшие и цвет своих стремлений

Едва фантазия отважно свой полет

К высокому и вечному направит,-

Она себе простора не найдет,

Её умолкнуть суета заставит,

Забота тайная тяжелою тоской

Нам сердце тяготит, и мучит нас кручиной,

И сокрушает нам счастье и покой,

Являясь, каждый день под новою личиной.

Гретхен. Что я могу сказать вам на это? Вы заживо хороните себя. Такой импозантный, креативный мужчина в расцвете лет. Я уверена, что за вами все б дамы света бегали гурьбой.

Фауст. Что сделаешь, однажды выбрал я свой путь, и уже не должен сходить с него. Каждому свое предназначение в мире уготовано. Вам балы и веселье, а мне наука и уединение.

Гретхен. Я хочу ча-а-а-я.

Фауст. Если вы не боитесь повредить свое здоровье, то давайте свою чашку.

(Фауст берет чашку и уходит).

Гретхен. Да я скорее лопну от чая, нежели смогу увлечь Фауста. Чурбан, камень, дуб зеленый. Однако он плода запретного не испробовал, откуда ж знает он, что сладок он или нет. Задача такова, как мне его преподнести, что б он его познал. Ева яблоком Адама соблазнила, а я чем его смогу привлечь. Думай, думай. Голова ж тебе дана не для того что бы укладки делать. Он упрямый как осел, но я ведь тоже не подарок. Посмотрим, чья возьмет.

Фауст. Ваш чай.

Гретхен. Спасибо, дорогой. Вы так заботливы и милы. С вас бы получился нежный муж, и заботливый отец. Представьте себе картину. Вы в хижине, а вокруг вас вьются детки – трое, нет, лучше пять. Они протягивают к вам свои ручки: папа, сделай мне то, помоги в этом, я вот тебе птенца принес. Самый маленький сынишка выбрался на колени и просит: «Папа, расскажи мне сказку». Или нет, он просит: « Папа, расскажи, как ты ходил на охоту и убил большого злого волка». А рядом крутится жена, твоя подруга и помощница, с которой делишь ты все радости и невзгоды жизни. Детишки растут…

Фауст. Оставь эти разговоры. Бред.

Гретхен. Почему?

Фауст. Взять женщину, чтоб на груди моей

Она к другому взоры обращала.

Уволь меня от такого счастья.

Гретхен. Если она тебя будет любить, то она не уйдет от тебя.

Фауст. Я не верю в эти сказки, рассказывай это безусым юнцам, которые гоняются за привидениями, но оказываются у разбитого корыта.

Гретхен. Не каждого ждет такой удел.

Фауст. Девяносто девять целых и девять десятых процентов в итоге терпят крушение в семейной жизни.

Гретхен. Это ты загнул.

Фауст. Не совсем, потому как не все выставляют на всеобщее обозрение крах своей семьи.

Гретхен. Но твои наследники, они ж должны прийти в этот мир, что бы продолжать твое дело.

Фауст. Мои наследники – это мои мысли, мои дела, которые должны изменить мир. Вот это я понимаю масштаб. А детишки только путаться будут у моих ногах, и мешать идти прямо к назначенной цели. Меня в дрожь приводит только одна мысль, что в моем рабочем кабинете появятся дети. Они же все поломают мне, книги порвут, инвентарь сожгут. Нет, нет. Упаси боже, мне от таких наследников. И вас я попрошу, уходите отсюда. Вы мне мешаете работать. У меня планы, у меня вселенский размах, а вы мне рассказываете сказки.

Гретхен. Которые можно сделать былью. Я уже вижу…

Фауст. Я сыт вашими видениями. Вы со мной всего несколько минут, но уже надоели так, словно, я прожил с вами уже сотню лет. Уходите!

Гретхен. Хорошо, я сейчас уйду. Допью чай и уйду. Но почему вы кричите? Я вас смутила чем-то?

Фауст. Вы мне мешаете работать.

Гретхен. Нет, тут другое вас тревожить. Я права, мои слова задевают вас за живое, но вы не хотите признать мою правоту. В моей правде сила, которую вы боитесь.

Фауст. Это прямо-таки смешно. Я стою накануне грандиозного открытия, а вы мне говорите о каком – то семейном очаге.