Золушки нашего Двора

Рю Фринн уже подходил к Бруни, уверенным движением покорителя сердец брал ее руки в свои и неторопливо касался пальцев губами. Та, так и не привыкшая к «целованию ручек», зарумянилась, как прачка, увидевшая привлекательного кузнеца.

– Мечтал познакомиться с вами, мечтал! – неожиданно глубоким баритоном сообщил рю Фринн. – Завтра имею честь быть шафером его высочества на свадьбе, а сегодня хочу засвидетельствовать вам свои почтение и преданность!

Матушка внимательно посмотрела в насмешливые зеленые глаза: учтивые фразы вовсе не означали правды.

– Мне приятно это слышать, – улыбнулась она, – но на вашем месте я бы не торопилась клясться в преданности! Вы меня не знаете!

Рю Фринн выпустил ее руки и чуть отступил, чтобы оглядеть с ног до головы.

– Вы правы! – заметил он. – Ваша искренность делает вам честь, моя госпожа. И я бы даже поверил, но… – он сделал многозначительную паузу, переглянувшись с прятавшим лукавую улыбку Лисенком, – …я слишком верю его высочеству, чтобы решить, будто он ошибся в спутнице жизни!

Матушка задумалась над контраргументом, но в этот момент из спальни раздался грохот – не иначе предмет интерьера отказывался встать на предназначенное ему место.

– Стоять! – рявкнул подполковник так, что Бруни подскочила на месте. – Отставить ронять комод! Что вы там делаете, Аркаешевы дети?!

И он, еще раз поцеловав Матушке руку, ринулся в спальню, придерживая шпагу на боку.

– Истинный демон! – одними губами прошептал Кройсон и посторонился, впуская Катарину и Ваниллу, на пару несущих подносы с судками и тарелками.

– Решила помочь хрупкой девушке накормить твое высочество! – подмигнула ей Ванилька, принимаясь накрывать на стол. – Мастер Понсил меня отпустил и велел передать тебе привет и свежеиспеченные булочки! А это у нас что? – не слушая благодарности Бруни, ахнула Старшая Королевская Булочница, бросаясь к дивану с наваленными на нем предметами туалета. – Ах, какая прелесть! Ох, какая перевязь… не мой размерчик! Ой, панталончики!

– Ванилла! – представляя себя рю Фринном, командно рявкнула Матушка и указала глазами на Лисса Кройсона, красного как помидор.

– Вы же меня простите, молодой человек? – плотоядно улыбнулась та, пряча кружевные панталоны за спину и выставляя вперед внушительную грудь. – Ни в каких мыслях не было вызвать на вашем юном лице сей пожар смущения!

Бедный адъютант испуганно кивнул и поспешил скрыться в спальне. Наверное, чтобы проконтролировать процесс сражения с упрямой мебелью.

– Ваше высочество, извольте отобедать! – позвала Катарина.

– Ты будешь? – спросила Бруни у подруги, снова с головой зарывшейся в белье.

– Не мешай, твое высочество! – отмахнулась та. – Дай позавидовать от души!

Из спальни, печатая шаг, вышли королевские гвардейцы, отдали ей честь и промаршировали в коридор, ведомые рю Фринном.

Матушка вздохнула и отправилась за стол. Королевский дворец все больше напоминал ей сборище скорбных главою.

* * *

– Знаешь ли, братец, я, пожалуй, брошу пить!

– Совсем? Не верю!

– И правильно делаешь! С тобой это невозможно!

Король и шут полулежали на подоконнике в кабинете его величества. Мороз, пролезший в распахнутые створки, щипал за щеки и чу́дно студил измученные похмельным утром головы.

– Как там Колька, интересно? – задумчиво спросил Редьярд, разглядывая заснеженный двор.

– Спал стоя, как лошадь! – попытался заржать Дрюня, но тут же, скривившись, уронил лоб на подоконник. – Ох-хо-хонюшки!

– Вредная для здоровья вещь – дипломатия! – констатировал король и вернулся за стол. После вмешательства целителя ему полегчало, хотя дурнота еще накатывала. Потому он с удовольствием выдул два стакана воды из графина с фактурной эльфийкой на крышке. – Глядишь, к обеду смогу, по крайней мере, смотреть на еду!

Дрюня издал какой-то собачий звук и вывернулся из окна, отчаянно цепляясь за шторы.

– Не пачкай дворец! – строго сказал Редьярд.

– Не говори о еде! – отдышавшись, простонал шут.

– Ваше величество! – заглянул в кабинет секретарь. – Главы гильдий здесь, рю Вилль ушел на прогулку, а Стрёма желает войти!

– Стрёму и мастеров сюда, – распорядился король и тронул перстень вызова: – Трой?

– Нужен? – тут же ответил тот.

– Так занят, что не можешь явиться к повелителю? – съязвил король – в желудке разгоралась изжога. А он-то думал, что обойдется тошнотой и головной болью!

– Завтракаю с прекрасной незнакомкой, – судя по голосу, рю Вилль улыбался. – Однако завтрак, к моему величайшему огорчению, носит чисто деловой характер!

– Передай ей, что старый конь борозды не испортит! – посоветовал его величество. – И перемещайся в мой кабинет.

– Передаю и перемещаюсь! – ответил начальник Тайной канцелярии, и перстень на королевской руке вновь стал обычным украшением.

* * *