Зомби по имени Джон (СИ)

– Ты согласен? – не слушая, спокойно повторяет Рамси. – Работать на меня, как на моего отца, когда я возглавлю “Дредфорт”? Поддержать меня в этом? Быть моим человеком в обмен на то, что я сделал – по праву силы, которое ты одно только и признаешь?

– Тебе бы только с трибуны выступать, выб… – Морс криво ухмыляется, снова поднимая лицо, но замалчивает то, что хотел сказать. – Хорошо. Почему нет? Почему, мать твою, нет? Я согласен. Но обещай мне не трогать Хозера.

– Не обещаю, – качает головой Рамси. – Если он захочет пристрелить меня, я его убью.

– Если… – усмехается Морс, приваливаясь к стене. – Ладно. Надеюсь, этот дерьмоед сегодня в хорошем настроении. И прости уж, но рука у меня осталась только левая, – он протягивает ее Рамси, но тот снова качает головой.

– Не, мы же не друзья теперь вдруг. Просто дали друг другу обещания, и посмотрим еще, как их выполним. А побратаемся как-нибудь после Зимы. А пока – заткнись и не мешай мне больше, Морс. Мне надо подумать и поработать, а твоя брехня, видишь ли, от этого очень отвлекает.

Но Морс уже и сам обессиленно откидывает голову назад, прикрывая глаз. Так, старый, избитый и покусанный Ивой, он похож на мертвого. Хорошо. Его жизнь круто изменилась всего за несколько минут, но от Зимы и не ждешь ничего другого. И хотя Рамси не уверен насчет него – насчет того, не харкнет ли попросту Морс ему в лицо, когда он вернется в “Дредфорт”, – но он заплатил хорошую цену, и знает, что Амберы лучше удавятся, чем поддержат кого-то, кого они не знают, и вообще привык доверять своему внутреннему голосу и почти физически ощущаемому на глотке ошейнику.

Так что он оборачивается, придержав Иву за холку и думая, что та только каким-то чудом божьим, не иначе, не порезала лапы о разлетевшиеся повсюду от выстрелов осколки столешницы. Они хрустят под ботинками Рамси, как и нетронутая, свежая бумага договора, который уже не будет подписан, когда он наконец подбирает свою бритву и делает первый шаг в сторону Джона.

– Как ты? – спрашивает Рамси, подходя не слишком близко. Джон явно не в том состоянии, чтобы доброжелательно говорить и вообще взаимодействовать с ним.

Он сидит на полу у кровати, держа Рикона с неестественно вывернутой шеей на коленях, и медленно гладит его около уха, как будто хочет вернуть голову в нормальное положение, но не может себя заставить. Левая штанина у него порвана, видимо, от выстрелов, и Рамси замечает немного крови, оставшейся на полу, но не придает этому особого значения.

– Нам надо идти, Джон, – Рамси старается сказать это мягко, опускаясь на корточки. – Виман пошлет сюда еще людей, и не думаю, что у меня снова выйдет так ловко с ними разобраться. Так что мы сейчас спустимся вниз, я закончу наши дела с Виманом и Хозером, и потом мы сможем уйти насовсем. И, скорее всего, идти придется быстро, так что, если тебе нужна еще минута или две… да, лучше провести их здесь, – он покачивается на носках ботинок, но Джон не отвечает. Правда, и Рикона поглаживать перестает, напряженно замирая. Теперь он сидит абсолютно неподвижно, но Рамси почему-то кажется, что он весь дрожит. – Джон? Ты меня услышал? – он осторожно протягивает левую руку, так и держа в правой крюк Морса, и чувствует расползающуюся до плеча боль, острую, как от взбегающего по коже огня.

– Нет, – голос Джона режущий и отрывистый, жесткий и громкий, он мог бы хлестнуть Рамси по руке лезвием так же сильно, как сказал это короткое слово, и тот послушно возвращает ладонь себе на колено. – Не прикасайся. Я перестану себя контролировать, если ты… – Джон неестественно резко замолкает, снова впадая в ступор, не отрывая взгляда от сломанной шеи Рикона.

– Хорошо, – но Рамси терпеливо соглашается, не повышая тон. Ему бы хотелось, чтобы все не было так сложно, но на самом деле он знал, что так будет, еще когда уронил ту сигарету. Ее, кстати, кажется, затоптали в общей драке, даже гарью не пахнет. Повезло. – Просто скажи или кивни тогда. Ты услышал и понял то, что я сказал? – и теперь все зависит только от его терпения и умения убеждать. Потому что по крайней мере пока он не хотел бы снова пускать в дело бритву, или руки, или что-то. И на самом деле у них наверняка есть еще минут десять-двадцать.

Подбородок Джона тем временем как-то странно дергается, как будто он хотел кивнуть. Но вместо этого он плавно и медленно качает головой.

– Знаешь, что я хочу с тобой сделать? – он спрашивает тоже медленно и плавно – и очень спокойно. Рамси внимательно смотрит на него и никуда не торопит. Ему неприятно думать об этом, но он ожидает истерики. “Убить тебя”. “Покалечить тебя”. “Изуродовать, обоссать и отрезать твою голову”. И все в таком духе. Но Джон, так же спокойно продолжив, удивляет его не оригинальностью, но точностью – и честностью – формулировки. – Я хочу причинить тебе точно такую же боль, какую ты сейчас причинил мне.

Рамси продолжает качаться на носках, подбирая ответ.