Зомби по имени Джон (СИ)

– Извини, – наконец говорит он, – но, боюсь, ты не сможешь этого сделать. По крайней мере, точно так не сможешь. Но мы разберемся с этим позже, о’кей? – он находит равновесие на пятках и вдруг меняет тон. – А знаешь… забудь про Вимана, про то, чтобы идти, про все. Давай просто побудем здесь с тобой, Джон. Я бы хотел побыть сейчас с тобой. Может быть, спросить тебя… – и снова начинает покачиваться. – Мы должны поговорить. Я, ты и то, что ты чувствуешь, – и хотя Рамси думает, что здесь Джон все-таки что-нибудь ответит – “Откуда тебе знать, что я чувствую?!” – но тот продолжает молчать, так и не поднимая взгляд. – Во-первых, я хочу, чтобы ты понял, зачем я это сделал. Ты понимаешь?

Джон все молчит, но через пару секунд сухо, вымученно кивает. Рамси видит, что ему больно думать об этом, но это не мешает действительно понимать. Хорошо. Но это только первый блок, и нужно сразу снять второй. И такое будет не проще, чем удалить гной из воспаленной раны за двадцать минут, даже без трубки для дренажа и антисептика, с одним скальпелем на руках, но выбора у Рамси нет, и придется работать с тем, что имеется. Потому что вещи, которые он скажет Джону прямо сейчас – и только сейчас, – останутся у него в голове навсегда, запечатленные вместе с этими воспоминаниями, и даже если швы рассосутся – если не загноятся, и черное, мертвое мясо не полезет между ними, – то, каким будет шрам – аккуратным и тонким, как нитка, или грубым и топорщащим кожу, – зависит исключительно от рук Рамси.

– Да, я сделал это для тебя, – то, как у Джона слегка дергается плечо при этих словах, Рамси засчитывает в свою пользу, убеждаясь, что тот действительно его понял. – Хорошо, что ты понимаешь. Во-вторых. Я знаю, что сейчас в твоей голове появится очень много “если”. Но мы должны очень постараться, чтобы этого не произошло, хорошо? Потому что иначе ты обязательно начнешь думать: “если бы я не отдал ему Рикона”, “если бы он ушел до всего этого”, “если бы я обратил внимание”, “если бы я успел вмешаться”, “если бы я не доверился”, “если бы я убедил его раньше”, “если бы я его убил”, – Рамси нравится, что руки Джона взаправду начинают мелко подрагивать с этими словами: гной начинает выходить, – и застрянешь здесь очень и очень надолго. Ты не сможешь выйти из этих “если”, снова и снова прокручивая в голове то, что мог бы сделать, чтобы избежать того, что произошло. Так вот… я отвечу тебе сейчас на каждое из тех “если”. Нет, Джон. Нет, я бы не ушел. Нет, ты бы не смог этого избежать. Нет, я бы все равно это сделал. В любом из самых гипотетических случаев – я бы нашел возможность и это сделал. Потому что единственное, что могло бы мне помешать – это если бы ты отказался подписывать бумаги. Потому что меня не волнуют ни один план, ни одна твоя идея, никакое допущение того, что ты обыграл бы Вимана Мандерли. Ты не смог бы обыграть его. Никто не смог бы. Не на его поле. А я не мог рисковать тобой и твоим мозгом. Не сейчас. А ты, – мелкая дрожь доходит до плеч, гной сочится по рукам Рамси, – ты не смог бы не рискнуть и не попробовать его обыграть. Потому что ты Джон Сноу. Храбрый, везучий, умный, лучше всех знающий, что делать, и никогда никого на самом деле не слушающий. Потому что ты такой, какой есть. И именно поэтому – из-за того, что ты Джон Сноу, – я убил твоего брата.

Больно. Жестко. Но резать надо наживую. Анестезии нет, марципановый лорд.

– И это никогда, ни при каких обстоятельствах, ни в какой другой вероятной вселенной не было бы иначе, – заканчивает Рамси, придержав дыхание. – Ты понимаешь это?

Этот вопрос очень и очень сложный, и кивок дается Джону куда тяжелее предыдущего, но он все-таки кивает.

– Хорошо, – соглашается Рамси; он замечает, как вспотели его ладони, только когда рукоять крюка немного съезжает в пальцах. – В-третьих. Сейчас ты чувствуешь боль. И что бы я ни сказал, ты будешь ее чувствовать, и она будет сильной, очень сильной. И то, что это просто эмоция, тебе никак не поможет, потому что она все равно будет находиться внутри тебя. И не только из-за Рикона. Уже нет. Из-за всех вещей в твоей голове. Слишком много боли, – гноя, – находится у тебя внутри все время. Но сейчас я скажу – и ты не захочешь, чтобы я это сказал, – что ты должен потерпеть ее еще немного. Я не собираюсь больше оставлять тебя с ней, Джон, больше нет, но мы не можем заняться ей прямо сейчас. Потом… я знаю методы. Я буду с тобой. Мы выведем ее наружу вместе. Мы возьмем нож и вырежем ее из тебя. Мы возьмем нож, – ты возьмешь нож, – и я покажу тебе, – и я дам тебе, – как от нее избавиться, – вырезать ее.

Рамси Болтон много знает о боли.

Рамси Болтон любит боль.

И хотя ему это кажется немного странным, но…

…сейчас он не хочет привычно взять нож.

Сейчас он хочет отдать нож Джону Сноу.