Zona Антиматерь

Блуждающий взгляд Петрухи выдавал с потрохами излишнюю нервозность и желание поквитаться со стоя́щим рядом козлом отпущения.

— Он не при делах, — осадил напарника Рудой. Он стоял поближе всего к Айсбергу. — Пусть валит на все четыре стороны.

— Ага.

Дальше случилось непредвиденное. Озлобленный охранник с тюремным прошлым подскочил к Рудому и махнул прикладом. Тот охнул и схватился за разбитый висок. Морально устаревший АК-74М полетел в песок. От следующего удара по задней части голени десантник потерял равновесие и плюхнулся на землю. Айсберг дёрнулся было в сторону, но притормозил. Когда на тебе пару кило тротила в обёртке, сложно предпринимать активные действия.

На лице у сбрендившего Петрухи играла подлая улыбка.

Так и знал, что вы заодно!

Несмотря на коварный удар, десантура не потерял сознание. Он быстро пришёл в себя, со злобой зыркая, как охранник швырял «калаш» в лес.

— Ну ты и мразь! А ведь в одном бараке спали, — прошипел озлобленный Рудой, вытирая кровь с ранки на голове.

— Пасть закрой, пока я тебе зубы не выбил!

Айсберг промолчал. В отличие от смелого Рудого. Тот облизал окровавленные пальцы, сплюнул и медленно привстал:

— Не, приятель. Можешь меня грохнуть, но затыка́ть себя не позволю. Я ведь знаю, в чём дело. Петя, Петро! Денежки свои потерял? Сколько у тебя там было? Пятнадцать штук долларов? Семнадцать? Зря ты Сержу оставил бабки, зря! Лучше бы зарыл в землю, вместе с куском самородка, который припрятал втайне от начальника. Думаешь, ты самый умный? А, ушлёпок?

— Я щас выстрелю, придурок.

В подтверждение слов Петя перевёл автомат на Рудого. Десантник встретил этот жест полным безразличием.

— Так и знал, что сцыкло. Урки всегда исподтишка рубят. Стреляй, тварь, иначе я тебя сам размотаю.

— Там были все мои сбережения! Двадцать две тысячи! Теперь я нищий. — сплюнул зло Петруха, однако автомат не опустил. — А ты Рудый, смотрю, зад зализал своему новому знакомому. Думаешь, он тебя спасёт? Ему насрать! Насрать, понимаешь?

— Сопли подбери, шваль! Тебе Серж спас жизнь убогую! Иначе валялся бы в яме с пулей во лбу. А ты чё творишь? Пушку наставил. Плачешься о потерянных бабках? Ну ничего, мы поговорим с тобой за жизнь, верно? Или в тюрьме из тебя сделали девочку, а?

Рудой умел выводить людей из себя. Лицо Петрухи вспыхнула, но он тут же усилием воли подавил сильные эмоции. Автомат он опустил:

— Хочешь поговорить? Один на один? Под присмотром этого?

Фигура десантника выросла перед Айсбергом.

— Уходи, мужик. Встретимся на опушке леса. А пока я пообщаюсь с этим субчиком. Один на один. Я ему покажу, как нехорошо бить людей прикладом.

Сталкер собирался подобрать прощальный подарок Сержа, но гарцевать перед парочкой психов больше не желал. Он бросил взгляд на Петруху, угрюмого и ушедшего в себя убийцу с криминальным прошлым, кивнул Рудому, защищавший его от нападок сотоварища. Каждый из поборников порядка в «кротовьем» лагере так и остался для Айса тёмной лошадкой. И теперь они готовились поквитаться друг с другом за старые обиды.

И Айсберг точно знал, что на полянке останется лежать один из них.

Ветеран развернулся на сто восемьдесят градусов, и направился по своим следам, мечтая о сигарете и обычном матрасе.

Глава 13. Та, с черным провалом

Небо окрасилось красным. Неделю назад ты бы уже дал дёру, молясь найти по дороге укрытие, чтобы спасти свою шкуру. Не в этот раз. Вокруг тебя происходили удивительные, иррациональные вещи, граничащие с безумием, а ты в расслабленном состоянии ждал, чем всё закончится. Погибли главные герои или хеппи-энд? Финал всегда волнителен. Особенно, когда в нём играешь главную скрипку. Вокруг бушует пламя огня, дрожит воздух, горячий и сухой, твоё тело пытается оторваться от земли и взмыть вверх. Ты не поддаёшься, сопротивляешься изо всех сил, чтобы не попасть под разрушительный молох аномальной стихии. Вокруг тебя снуют редкие зрители в чёрных одеждах. Они словно посланники смерти, призраки, возникшие из пекла, чтобы вершить правосудие на земле. И да, тебе не страшно, тебе просто наплевать на всё. Когда достигаешь нирваны, страх уходит прочь, оставляя место обостренному чувству прекрасного.

Выживешь ли ты после всего этого? Неважно. Будущее утратило смысл.

Молнии жалят в тело. Ты будто лампочка, которую зажгли выключателем. Кажется, что кожа аккумулирует потоки мощных разрядов. Но они не причиняют тебя вреда. Магия какая-то. Вот подносишь руку к лицу, то видишь, как между пальцами перекатываются искры. Ты ждёшь, когда ток сожжёт тебя дотла, и вместо тела останется горстка пепла. Увы, этого не происходит. Жизнь продолжается.