Зона молчания

Шторма всё не было, и я просидел за разговором со своей новой знакомой до позднего вечера. Сначала был подробный рассказ, о том, что произошло с ней в «болотах». Ей повстречалась троица молодых парней, которые, казалось, только-только очутились в Зоне. Они выглядели безоружными и задали несколько глупых вопросов, причём голос одного из них показался ей знакомым. В этот момент один из них достал небольшой пистолет, который она заметила только в последнюю секунду. Она инстинктивно дёрнулась, и больше ничего не помнила, пока не очнулась на столе в «Приюте». Потом был рассказ о погибшем в аварии муже, о ребёнке с тяжёлой болезнью, и о том, что надежда есть только на предметы из «другого мира». Несмотря на значительный прогресс науки, лечение генетических заболеваний сейчас невозможно. После множества неудачных экспериментов в этом направлении, в 2025 году ВОЗ наложила запрет на эти исследования, предложив взамен только программу пожизненной реабилитации. Рузана родилась тридцать два года назад в Дагестане, когда-то бедном регионе, но сегодня значительно похорошевшем. Но жила с мамой и дочерью на Ставрополье. Так что путь в Зону для неё был не очень далёким. Она не могла больше смотреть, как её ребёнок медленно угасает, и единственным решением для неё стало отправиться сюда.

Я долго смотрел на её хрупкую фигуру, а внутри меня крепло уважение к таким слабым, но очень сильных духом матерям, готовым на отчаянные поступки ради единственного смысла жизни… Это настоящее самопожертвование во имя сохранения и продолжения жизни. Наверное, это заложено природой в самой глубине женской сути. Особенно это актуально во времена, когда половина населения фактически бесплодна, а другая так увлеклась «дарами цивилизации», что просто утопила инстинкты в алкоголе, наркотиках и искусственных мирах.

Время было около полуночи, когда наконец длинный раскат сухого грома возвестил о начале приёма таблеток от головы.

Глава десятая. Утренний бой. Охота на охотников

Я проснулся от сильного желания опорожнить мочевой пузырь, слишком много было выпито за длинный вечер. В уборной, как и всегда, светился тусклый зелёный фонарь, похоже «вечный», на основе Трития, сверхтяжёлого изотопа водорода. Очень хотелось закурить, но сигарет у меня так и не появилось. Впрочем, этот позыв был временным, но глотнуть свежего воздуха мне было просто необходимо. Я прошёл по тёмному коридору, для надёжности касаясь рукой стены, и вышел в зал бара. Охранник на входе немного задремал и не сразу заметил, что я выхожу наружу.

– Не спится? – почти шёпотом спросил страж.

– Глотну свежего воздуха, – тихо ответил я.

– Да, вентиляция у нас дерьмо!

Лексика в подобных местах, конечно, гораздо жёстче, и сказано это было по-другому, но для художественного изложения такие слова не подходят. Находясь в условиях выживания, люди непроизвольно переходят на матерную речь, чтобы хоть как-то сбросить накапливающийся стресс. Он возникает от понимания своей малой значимости в тех событиях, которые разворачиваются вокруг с непреодолимой силой, и день за днём наносят свои разящие сознание удары. Я поднялся немного выше и присел на траву, так как бетон стен лестничного пролёта оказался довольно холодным. Горизонт на востоке был уже бледным, и красоту предрассветного часа омрачала лишь давящая тишина. Она незаметно охватывала, сковывала, вызывала тревогу, проникая в самую душу…

Мысли мои прервал ритмичный хрустящий шум. Сердце ёкнуло, а в мыслях мелькнуло: – «Понеслось». Тут же с нескольких сторон «заговорили» металлические «сверчки». Звук был похож на стук ложкой по железному тазу, лежащему на земле. Вокруг поднялась жуткая суета, как будто и не было никакой тишины. «Тазы» барабанили с нескольких сторон, их было не менее трёх, но никаких вспышек я не видел. Внезапный режущий звериный крик полоснул по сердцу – в той стороне тёмный силуэт летел кубарем, поднимая облако пыли. Что-то бесновалось с жуткой силой, как будто нечто вцепилось в него. Из леса раздался знакомый треск, и огромная тёмная человеческая фигура, издав потрясающий до глубины души вой, бросилась на помощь. «Тазы» застрекотали в унисон с новой силой, полыхнул взрыв тридцатимиллиметровой гранаты, и монстр, встав на четыре конечности, бросился обратно в лес. Окончанием внезапного музыкального действия стал долгий треск деревьев и жуткий звериный вой. Вернувшаяся тишина заглушилась силой ударов сердца в груди и звоном в ушах.

Пару минут всё было совершенно неподвижно, потом две «кочки» приподнялись и двинулись в сторону первого существа, которое уже не двигалось. Мне, конечно, очень хотелось посмотреть, и я, глянув по сторонам, двинулся к ним. Вероятно, они давно меня видели, и поэтому не придали значения моему приближению.