Зона посещения. Предел желания

— Этого я не знаю, — сказал мне Пабло и присел, скрестив ноги, на плоское покрытие крыши, — задачи подчиненной сущности, именованной Черным Директором, скрыты от моего понимания. Компьютерные мертвецы снуют по всему Ареалу, выполняя особые поручения своего хозяина. Племена разумных выродков все время воюют с кибермутантами, хотя сам Черный Директор, бесспорно, также является деградантом, бывшим человеком.

— Ну, положа руку на сердце, следует заметить, — добавил я, — что БлэкДир имеет дело не только с кибермутами. Люди сами тоже приходят к нему, в случае крайней необходимости. Для приемов даже существуют специальные места, стабильно не подверженные воздействию абнормальных искажений, и специальные даты. Между прочим, новые ноги нашему Падальщику приделал именно Черный Директор. Что он там от Падальщика получил взамен, вопрос, конечно, интересный, но факт остается фактом. И Падальщик был и есть далеко не один такой грамотный.

— Ты прав, — согласился со мной Пабло, — но этих людей можно понять. Жить захочешь, рванешь за помощью не то что к Черному Директору, а к Черту Лысому, если таковой найдется и будет готов принять.

— Говорят, Черный Директор был когда-то штатным ученым, — продолжил я после некоторой паузы, понадобившейся на рыскание в памяти, — и руководил в пятьдесят первой секретными опытами над пришельцами, еще до отчуждения. Потом в ранней отчужденке зародился агрессивный Ареал, накрыл все окрестности, до которых смог дотянуться, оккупировал территорию и натворил всем известных дел. Среди прочего в том числе высвободил какие-то силы внутри комплекса пятьдесят один. С момента рождения Ареала эта Полсотни-Первая наглухо заперта и практически неприступна, только Черный Директор способен проникать в нее и выбираться обратно… Но с какой целью свихнувшийся ученый продолжает свои жуткие исследования, уже на мутировавших людях, остается загадкой.

Я замолчал. Пабло мне тоже ничего пока что не говорил. Про себя же я подумал, что пятьдесят первая наверняка не зависит от того, есть в ней Директор или нет его там. Он там, скорее всего, арендующий «офис» квартирант, в лучшем случае наемный «топ-менеджер». А вот кто, или что, является истинным хозяином и что же там в действительности происходит, никто в нормальном мире не знал по-настоящему. Всех, кто пытался проникнуть туда, больше никто никогда не видел живым. А поскольку оттуда еще никто не возвращался, то любые рассказы о Полсотни-Первой — всего лишь слухи, сплетни, домыслы, и больше ничего.

— Давай познакомимся получше. Вождь мне сказал, — позволив мне внутренне подготовиться к долгожданному разговору отвлеченным предисловием о пятьдесят первой, Пабло наконец-то перевел нашу беседу в нужное русло, — что ты был обращенным воином Ареала, но Орел смог отвоевать твое Сознание обратно и вернуть человеческую сущность. Еще учитель говорил, что ты не местный и твоя родина далеко за океаном. Как ты вообще оказался в Неваде?

— Все очень просто. Я неожиданно получил наследство, поэтому и приехал в этот проклятый край, но тогда все… выглядело несколько в ином свете.

— У тебя были родственники в Америке? — спросил метис.

— Оказалось, что да, — кивнул я.

— Как это, оказалось? — улыбнулся Пабло.

— Все дело в том, — начал я свое повествование, — что все мои предки родились и всегда проживали в России и Украине, но родной брат моего прадеда, по отцовской линии, пропал без вести еще во время Второй мировой войны. Долгие годы считалось, что он погиб, а оказалось, что это не так. Родственник не погиб, он попал в плен к гитлеровцам, из которого был освобожден войсками союзников. Не знаю, по какой причине, но, получив освобождение, он, возможно, побоявшись репрессий на сталинской родине, остался на Западе и не вернулся в Союз. Выбрал жизнь по другую сторону железного занавеса, существовавшего в те времена. В итоге очутился в США, потом получил американское гражданство. Чем он занимался всю свою жизнь, мне почти не известно. Есть намеки, что он был кем-то вроде черного археолога, подпольным искателем сокровищ. Возможно, это так, не стану ни отрицать, ни утверждать, ведь толком ничего о нем не знаю. Мне только известно, что лет через десять после окончания той войны этот мой двоюродный прадед порядочно разбогател, а еще через сорок лет преставился.

— Как он умер? — неожиданно захотел уточнения Пабло.

— Естественной смертью, на руках у своего единственного сына, которому и достались все финансы. Этот сын и был тем американским родственником, который оставил наследство мне. Так вышло, что других наследников у него не случилось. Он умер при весьма странных обстоятельствах. Завещание, правда, написать успел еще до этого.

— Что значит, умер при странных обстоятельствах? — опять заинтересованно уточнил Пабло.