Зона посещения. Предел желания

— Его убила молния, — разъяснил я. — Надо сказать, что этот мой двоюродный дедушка ничем толком не занимался. Он просто всю жизнь растрачивал деньги своего отца. Так и дожил почти до семидесяти лет… Хотя, как бы там ни было, но оставшиеся средства мой неизвестный американский дед завещал заокеанским родичам, которых в глаза никогда не видел.

— Ареал к тому времени уже расширился или еще нет? — снова уточнил Пабло.

Хорошо, что теперь я уже мог об этом вспоминать спокойно, не то что раньше.

— Когда я приехал в Америку, отчужденная территория, появившаяся в штате Невада на месте испытательных полигонов, уже не воспринималась надеждой всего человечества, как и другие Зоны Посещения. Мало кто продолжал их идеализировать, объявляя, что это шанс для людей, так сказать, врата в другой мир, открытые загадочными пришельцами. Перед поездкой в Америку я, конечно, тоже что-то читал, смотрел и слышал о них, но, как ни странно, меня туда совсем не тянуло… Но помнится, друзья на родине, перед моей поездкой в Штаты, когда узнали, что я окажусь неподалеку от шестой отчужденки, просили при случае привезти домой какой-нибудь сувенирчик оттуда. Они воодушевлялись желанием прикоснуться к камешку, осененному светом высшего разума. Но лично меня тогда совершенно не тянуло к… м-м-м, необъяснимому.

— Я понял тебя, — остановил мою объяснительную речь Пабло. — Расскажи лучше, что было дальше с твоим американским наследством?

— Из всех наследников, ох-х, — продолжил я, тяжко вздохнув, — принимать наследство, кроме меня, некому было. Нас и было-то всего пятеро, мои родители, старший брат отца, двоюродная сестра, инвалид детства, и я… Да, помнится, не сильно-то я и упирался, скорей уж наоборот, ведь это был хороший повод, позволявший увидеть своими глазами Соединенные Штаты. Оставаться же здесь в мои планы не входило, просто хотелось быстро продать все, что возможно, и на вырученные деньги немного попутешествовать. Понятное дело, ко времени моего приезда отчужденный округ на месте ядерного полигона существовал уже давным-давно и успел органично вписаться в американский бизнес. Не только в смысле источника вдохновения для развития науки и производства. К примеру, тот же Лас-Вегас был просто переполнен туристами со всего мира, для привлечения которых — близкое дыхание иной реальности бизнесмены превратили в захватывающий аттракцион, щекочущий нервы. В бонусное дополнение к рулетке, блэкджеку и шоу популярных звезд… Я же был молод, азартен, и, получив деньги на руки, естественно, тоже захотел приобщиться и посетил мировую столицу развлечений.

— Много проиграл в рулетку? — усмехнувшись, спросил Пабло.

— Всю жизнь, — ответил я.

— В смысле?

— Я как раз находился в Лас-Вегасе, когда началась абнормальная экспансия, и Ареал обрел нынешние границы.

— Что тогда случилось с тобой? — не унимался Пабло. Я понимал, что весь этот допрос он устроил не из праздного любопытства. Мне придется целиком излагать метису свою историю.

— Как ты упоминал, я стал обращенным адептом Ареала, но об этом ничего не могу рассказать. Просто-напросто ничего не помню об этом периоде. Когда произошло рождение большого Ареала, меня ослепил яркий свет, выжигающий сознание дотла, и кроме света, в моей памяти больше ничего не осталось… Очнулся я в своем номере, который снял на ту роковую ночь в одном из шикарном отелей Лас-Вегаса. Правда, к моменту пробуждения отель почему-то перестал быть шикарным, так как все здание было раскурочено взрывами. От моего номера почти ничего не осталось, но я как ни в чем не бывало лежал на обгорелой кровати, в совершенно разгромленном, фактически разрушенном помещении. На мне был защитный комплект, в руках я сжимал автомат, патронов в магазине не осталось ни одного… Я ничего не помню о том, что было между выжигающим светом и пробуждением в бывшем номере отеля. Ко мне и по сей день не возвратилась память о жутких событиях расширительной экспансии, непосредственным участником которых я, вероятно, был.

— Ты не сможешь вспомнить, — проговорил Пабло, — даже и не пытайся. В твоем разуме эта информация прячется в самых глубоких подвалах подсознания. Вернее, вспомнить ты сможешь, но обратить воспоминание в узнаваемые образы, а затем и в удобопонятные слова у тебя никогда не получится. И это хорошо. Тебе, в принципе, лучше даже не пытаться… Влияние уже никак не вытравить, в любом случае. Рефлексы, выработанные за время обращения в адепты, должны были закрепиться в твоем мозгу. Наверняка после своего пробуждения ты неожиданно заметил, что обучен различным навыкам, неизвестным тебе до этого. Главным образом, связанным с методами и приемами умерщвления других живых существ.

— Да. В точности так, — полностью согласился я. — Но, прежде чем понять, что к чему, мне пришлось прикончить не один десяток мутантов, и первых из них я убивал в буквальном смысле голыми руками.