Зона счастья

Физической оболочкой они похожи на людей. Но внутри эти оболочки заполнены омерзительной грязью, и тогда обязательно должен найтись кто-то, кто очистит планету от нее.

Природа любит не равновесие.

Природа любит чистоту.

И справедливость.

– Спасибо тебе. Ты снова подарил мне жизнь. Но как же ужасно, что ради моей жизни приходится отнимать чужие…

– Не вини себя. Не ты это начала. Ты лишь защищаешься. Это не что иное, как самооборона.

– И ты – орудие моей защиты. – По ее щекам текут слезы. – Я не устаю благодарить судьбу за то, что она свела меня с тобой.

– Поблагодаришь, когда все закончится.

Из самолета выносят носилки, после чего приглашают на выход пассажиров. Полиции нет, значит, не связали посещение бизнес-класса растерянным очкариком с внезапным ухудшением самочувствия одного из пассажиров.

Может, свяжут позже, после того как сделают рентген головы пострадавшего, но тоже не факт. Драки в салоне не было, потому, увидев на снимке фатальную черепно-мозговую травму, сопровождавшуюся обширным внутренним кровотечением, вряд ли кто-то бросится проверять видеокамеры самолета. Всякое в жизни бывает. Оступился человек, ударился головой, не придал значения незначительной боли в районе уха, а потом зашел в самолет и впал в кому. Удобное для всех объяснение – и для полиции, которой не нужно заниматься расследованием, и для авиакомпании, которой совершенно ни к чему лишние проблемы.

Вижу, что Вика потеряна.

Понимаю ее – столько событий за последнее время.

И столько смертей от рук того, кого она назвала орудием своей защиты…

Вика еще хорошо держится. На ее месте множество женщин смотрели бы на меня с ужасом. Чудовище, охраняющее тебя, не перестает от этого быть чудовищем…

Выходим из здания аэропорта.

– Куда мы теперь?

Смотрит перед собой, взгляд в пустоту. Легкая форма психологического шока, когда человек вроде бы и осознаёт все… но при этом в его голове все громче и отчетливее крутятся мысли, от которых можно сойти с ума, если не стереть их новыми сильными впечатлениями.

– В музей.

– Куда?

Огромные глазищи смотрят на меня с изумлением.

– Прежде чем мы поедем дальше, предлагаю прогуляться. Давно мечтал побывать в одном из музеев этого города.

Вика качает головой:

– Ты удивительный человек. Неужели все так плохо?

– В смысле?

– Со мной.

Улыбаюсь.

– Просто тебе нужно немного развеяться. И, если честно, я давно хотел вживую посмотреть на некоторые картины.

– Зачем?

– Оригиналы картин великих художников – это чудесные артефакты прошлого. Живые артефакты, в отличие от безликих фотографий. Правда, открываются они не всем. Не каждый может понять и почувствовать энергию великого таланта, которую пронесла картина сквозь годы.

Вижу в ее глазах искорку интереса.

– Ты слишком красиво описал все для того, чтобы я могла отказаться.

Глава 23. Макс

Она лежит рядом.

Спит.

Красивая, как богиня любви.

И ужасная, как богиня смерти…

Не понимаю, как могут в одном человеке уживаться две столь противоположные личности.

Иногда я почти верю, что она любит меня. Искренне, честно, от всей души.

Но порой я сомневаюсь, есть ли у нее вообще то, что люди привыкли называть душой…

Серая ночь смотрит в окно гостиницы.

Здесь настолько яркие луна и звезды, что ночь порой напоминает ранний вечер. Сегодня она особенно такая – на небе ни облачка. Не могу заснуть, и дело не в звездно-лунном свете, смешавшемся в стеклах окна в единое целое, словно коктейль в бокале. Дело в моей голове, где уже которые сутки ползают одни и те же мысли, словно клубок растревоженных змей переплетаясь в причудливые и жуткие фигуры.

Ожидание финала стало уже привычной пыткой.

Любого финала, хоть какого.

Да, я люблю Вику, это бесспорно.

И Зои тоже люблю, хотя в последнее время она меня пугает.

Но, если быть откровенным перед самим собой, себя я люблю больше всех людей на земле вместе взятых. И ради собственного покоя и безопасности готов на многое.

Встаю с кровати, подхожу к окну.

Ночь манит меня…

Хочется окунуться в ее теплое, осязаемое серебро, которого не бывает в наших родных северных широтах. Здесь, над раскидистыми пальмами и морем, играющим с берегом прибоем, ночь творит свое волшебство, в котором хочется раствориться. Навсегда стать частью города, раскинувшегося под окнами, тоже, как и я, опьяненного ночью, не желающего спать, когда вокруг разливается столь бескрайний океан космической энергии.

Одеваюсь тихо, чтобы не разбудить Зои, выхожу из номера, спускаюсь на лифте с двенадцатого этажа, выхожу из отеля.

На улицах людей нисколько не меньше, чем днем. Продавцы фруктов и сувениров знают всё про зов ночи и прекрасно понимают, что иностранные гости не смогут ему противиться. Вдоль улицы стоят их многочисленные прилавки с россыпями экзотических даров этой страны, возле которых постоянно останавливаются прогуливающиеся по улице туристы. Отелей вокруг много, так что продавцы этой ночью точно не останутся внакладе.

Но не все, что может заинтересовать туристов, продается с прилавков.