Зона турбулентности

После короткого раздумья Ангелина встала и прошлась по гостиной, потом открыла шкаф, потрогала рукой плечики с одеждой.

– Не знаю. Вроде все на месте.

– Ноутбуком он пользовался?

– Дома да, а сюда не брал. Нет, все на месте.

Уборин видел, что смотрела она поверхностно, не стараясь. Тут бы тщательный осмотр провести, да кто ж даст, а для обыска нет оснований. Неожиданно на помощь пришел Марк, что даже немного удивило.

– Геля, проверь портфель, там были документы, они важные.

Ангелина повела глазами вокруг. Портфель нашелся на кресле у журнального столика. Марк открыл его и вытащил кипу бумажных листов, просмотрел все достаточно бегло.

– Вроде все здесь. Конечно, конфиденциальные документы он бы сюда не взял. Это рабочие материалы, но даже они могли бы представлять интерес для кое-кого. Честно, я не могу понять. Смысла в этом убийстве нет. Никакого.

Руками он залез в волосы и потянул в стороны, наверное, надеясь таким образом улучшить мыслительный процесс, как уныло подумал про себя Уборин. Значит, что он имеет сейчас? Женщина, которая взяла катамаран, и еще часы стюардессы. Улика косвенная, но и ее нельзя сбрасывать со счетов. Или эта Румянцева замешана, или кто-то пытается ее подставить. Работники с лодочной станции время появления женщины на пирсе назвали примерно двенадцать тридцать. Румянцева показала, что в это время была в номере, собиралась на фуршет. В то же время Марк Аверин показал, что примерно в одиннадцать тридцать был в бассейне, и там у них с Румянцевой случился казус с падением в бассейн. Румянцева была в одежде, мокрой после купания. То есть она никак не могла выйти из бассейна и пойти на пирс. Или все же быстро добежала до коттеджа, где был ее номер, переоделась в спортивный костюм и пошла на встречу с Клещевниковым? А мотив? Хорошо, пусть у нее был мотив. Но способ убийства? Отравленные стрелки – слишком уж экзотично. Надо уточнить, не была ли она в Африке или Южной Америке в последнее время. Хотя эти стрелки она могла получить и другим способом, от кого-то из друзей, от того же летчика, например.

– У вас есть спортивный костюм? – уныло спросил он.

– Есть, – ответила она. – И да, он серый. Более того, уверяю вас, в отеле примерно у каждой женщины такой же или похожий костюм.

Пришлось признать ее правоту, про себя, конечно. Костюм не улика. Вернее, косвенная улика. Часы? То же самое. Просто хлебные крошки, которые убийца щедро рассыпал по игровому полю, надеясь запутать следствие.

В дверь коротко стукнули, а затем открыли, не дожидаясь приглашения. В номер вошел высокий седой мужчина с худым, болезненным лицом.

– Отец? Я тебя не ждал. – Марк вскочил.

Мужчина посмотрел на него с явным неудовольствием.

– Здравствуй, Геля. А где Герман?

Ангелина заглотнула воздух и прикрыла рот ладонью, заглушая вскрик. Уборин отложил блокнот, ожидая развития событий, и не ошибся. Гость заметил его, заметил погоны, видимо, о чем-то догадался, рот его дернулся.

– Аверин Александр Владимирович, – назвался он. – Я так полагаю, вы из полиции? Что с Германом?

Марк явно не торопился отвечать, Ангелина тоже. Аверин прошел в гостиную еще дальше и сел в кресло, спиной к окнам.

– Не тяните, – приказал он. – Что вы как дети, ей-богу!

– Капитан Уборин, – представился ему Уборин, поняв, что сообщать трагичные новости предстоит ему. – Герман Петрович Клещевников умер сегодня днем. Вы сами кем покойному приходитесь?

– Герман мой компаньон, – пробормотал Аверин и добавил: – Ничего не понимаю. Как он мог умереть? Еще утром он был жив-здоров. Что произошло?

Пока Уборин подбирал слова, Марк ответил:

– Его убили. Да, пап. Без сомнения. Траванули, если тебе нужны подробности.

Бледное лицо Аверина стало землистым. Судя по всему, причина смерти компаньона стала для него сюрпризом.

– Когда?

– Примерно в час дня, – пояснил уже Уборин, которому вся эта сцена была жуть как интересна.

Левая бровь на землистом лице Аверина пришла в движение, не сразу Уборин понял, что это обычный нервный тик.

– Зря ты приехал, – быстро сказал ему сын, – тебе нельзя волноваться. Как ты, вообще, узнал?

– Я не знал, – Аверин левой рукой прижал пляшущую бровь, правой потащил из кармана пиджака пузырек с таблетками.

Лица Ангелины и Марка выразили изумление.

– Но ты же не собирался приезжать.

Аверин вытряхнул на ладонь две желатиновые капсулы.

– Мне Герман сообщение прислал, написал, чтобы я срочно приехал, мол, дело важное, не терпящее отлагательств.

– И что за дело? – поинтересовался Уборин.

– Думаю, это касалось отельного бизнеса. Он, то есть мы планировали вложиться в покупку отелей. Но для этого нужно было согласие остальных акционеров. Через неделю запланировано собрание, и Герман хотел быть уверен, что получит поддержку.

– Вашу поддержку, главным образом, правильно понимаю?

Не сразу, но он ответил:

– Что скрывать, я не очень ратовал за это направление, но Герман умел быть настойчивым.

– Может ли быть, что его смерть как-то связана с этим?

– В смысле, из-за того, что не весь совет директоров одобрял огромные вложения в домики в лесу?