Зонтик царевны Несмеяны

Как была, в обуви, я шагнула в комнату. Арсений лежал на диване, по самые плечи завёрнутый в мой плед, и моргал сонными глазами. Лицо у него было бледное, щёки под неопрятной щетиной ввалились, под глазами темнели круги.

– Как ты сюда попал?!

Он сел. Сначала спустил ноги на пол, потом подобрал их под себя и закутался в плед до самой шеи. Глаза оленёнка Бэмби глянули на меня поверх ворсистой ткани.

– Я спрашиваю: как ты сюда попал?

Арсений улыбнулся слабой улыбкой:

– У меня был ключ.

– Откуда?

– У тебя в тумбочке… из связки запасных. Давно уже…

«Как ты мог?..» – хотела сказать я. Но промолчала. Прошла и села на край дивана.

– Ты родителям звонил?

Арсений покачал головой.

– Лиде?

Тот же ответ.

– Почему?

Он пожал плечами.

Я молча смотрела на него, он потянулся и прижался ко мне. Уткнулся головой мне в плечо. Я обняла его одной рукой и почувствовала, как под майкой вздрагивают его лопатки. Две недели прошло после того, как Арсений сбежал с Юлей, а мне показалось, что я не видела его вечность и что за эту вечность он стал младше. Я гладила его по спине; плечо под его лицом стало влажным.

Так мы сидели какое-то время. Потом Арсений отстранился. Вытер ладонью глаза и сказал:

– Она меня бросила. Отправила в магазин, а, когда я вернулся, её не было… Никого не было.

– Где… где это случилось?

– Под Владимиром, на базе… На базе отдыха.

– Там есть магазины?

– Это недалеко от города. Она отправила меня в город, а сама тем временем уехала.

– Куда?

– Не знаю. Её телефон недоступен.

– Как же ты добирался? Лида сказала, ты забыл деньги, карточку…

– Она оставила мне деньги. А база была оплачена вперёд.

Я присвистнула про себя. Бедный Сенька!

– И много денег, Сень?

Он посмотрел на меня злыми, несчастными глазами.

Мы долго молчали. Я хотела сказать ему что-нибудь утешительное, но слов не находилось.

– В конверте. На конверте написала: «Волшебно. Буду помнить всегда. Ю. М».

– Зачем? – вслух подумала я.

– Наигралась, – зло бросил Арсений.

– Самое главное, – с отчаянием сказал он, – что я до этого дня, до самой последней минуты, даже не подозревал, что она хочет от меня избавиться. Мне даже в голову не приходило… И, если б не эта записка, я бы подумал, что её увезли насильно… Украли, связали. Но горничная сказала, что на базу никто в это время не приезжал, что… девушка была весёлая, как всегда!

– Что это? – Он наклонился ко мне. – Вот скажи мне, что это такое? Какой надо быть, чтобы так поступить?

Я пожала плечами. Мне было жалко Арсения. Юля Маковичук представилась мне какой-то почти мистической роковой женщиной.

Арсений глубоко вздохнул и отвернулся к окну. Шмыгал заострившимся носом. Неожиданно я почувствовала спокойную уверенность в том, что он переживёт это, ему даже пойдёт на пользу. Как там звучит бессмертное клише: «То, что нас не убивает, делает сильнее». Спорно. Но в этот раз так и будет.

– Я теперь ничему не верю, что она говорила, – сказал Арсений. – Наигралась и выставила… Ничему не верю.

– Например?

Арсений поморщился.

– Только одно было взаправду. – Он живо повернулся ко мне и его глаза блеснули. – Она пела для меня одного! Часто. Много. Я слышал весь её репертуар. И был её единственным слушателем!

– А ты танцевал, Сень? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно естественнее.

Арсений сразу сник.

– Я спрашиваю, танцевал ты или нет для неё одной?

– Ну, почему ты такая жестокая, – пробормотал он, отворачиваясь.

– Почему жестокая? Она – специалист по вокалу, ты – по танцам. Логично предположить, что вы обменялись… умениями. И потом…

– Не будем больше об этом, – оборвал меня Арсений. – Вообще больше не заикайся на эту тему. Тебе вот председатель Илья привет передавал.

Настала моя очередь неприятно удивляться.

– Ты видел Илью? Давно?

– Вчера. Я ездил в Лисицыно.

Я замерла. «Ездил в Лисицыно» – значит, знает про Нику. Илья наверняка сказал ему…

– Зачем?

– Хотелось побродить…

– Странно, что Илья просил тебя передать мне привет. В последнюю нашу встречу он едва разговаривал со мной. Должно быть, решил, что, раз я уехала, ваш с ним договор можно считать расторгнутым, так что и притворяться больше нет надобности.

– Откуда ты знаешь?

– Лида сказала. Ты уехал с Юлей. А она напилась с горя и рассказала. Чтобы не одной ей было больно, поэтому, я думаю.

– Я попросил его за тобой поухаживать, чтобы тебе не было скучно и чтобы Лидка нас не подозревала, – апатично сообщил Арсений. – А тут вы с Леоном так удачно съездили с его отцом…

– Я не нуждаюсь в твоём покровительстве. И мне по барабану, кто и в чём тебя подозревает. Неужели ты не понимаешь, что обидел меня?

– Погоди, – Арсений поморщился, – постой. Илья стал… эм… знаки внимания тебе оказывать, да, по моей просьбе. Но это только поначалу. А потом, когда я уже попросил его оставить тебя в покое, он мне знаешь, что сказал? Чтобы я шёл лесом, вот что. Понятно тебе? Так что всё по-настоящему было.

– Врёшь, – неуверенно сказала я. – Ведь врёшь?