Зонтики с темнотой

Решив, что скажет об этом госпоже Гербере и, может быть, даже госпоже Маркуре, Шарлотта повеселела. Да! Это наверняка будет очень неплохо! Все равно же ежедневные дежурства никто не отменит, а девочки должны учиться, помимо прочего, и вкусно готовить. Ведь их же понемногу обучают этому. Так почему бы не сделать такие занятия частой практикой?!

Тем временем завтрак подошел к концу. Так как он оказался не слишком обильным и разнообразным, воспитанницы пансиона съели все, ну или почти все, только вот мало кто выглядел достаточно довольным.

— Ну я им покажу, как рожи кривить на наш омлет, — сердито проворчала Юлианна, собирая со стола тарелки.

— Не рожи, а лица, — поправила подругу Карина. — Но в чем-то ты,

Юлианночка, права…

— Не надо так, — сказала Шарлотта. — Не сердись на них! Они просто не понимают.

— Все они понимают! В другой раз я просто кого-нибудь окуну лицом в тарелку!

— Не вздумай, — испугалась Шарлотта. — Послушай, вчера я дежурила со второгодками, и слышала, как они спорят — до бала ты вылетишь из пансиона или уже после. Представь, сколько удовольствия ты бы доставила этим спорщицам!

Юлианна посмотрела на нее исподлобья.

— Думаешь, я не знаю? — спросила она хмуро. — Ладно уж. Идите с Кариночкой на занятия, я задержусь. Мне же посуду мыть.

И, увидев, что Эсми выходит из столовой, окликнула ее:

— Эсмиральдочка, постой-ка! А как же мытье посудочки?!

Эсми фыркнула и вышла. Но уже спустя секунду с тихим визгом вернулась. Черная лента, вплетенная в косу, напомнила о себе.

Бросив на Шарлотту испепеляющий взгляд, девочка прошествовала на кухню. Юлианна с огромной стопкой тарелок двинула следом. Вид у нее почему-то был очень довольный.

Глава 48. Признание

В этот погожий солнечный день всем было не до занятий. Вернее, первый-то урок, у госпожи Марипозы, прошел на ура! Когда готовишь наряд на бал буквально из ничего, заклинания, которыми это делается, запоминаются на ура. Но скучные грамматика и математика в головы первогодок не укладывались. Что уж говорить про такие полезные предметы, как история и география…

И вдруг географию и историю отменили! О счастье, о радость, о восторг! В танцевальном классе у госпожи Па небывалый успех: девочки-первогодки танцуют со второгодками, раз уж других партнеров пока нет.

Шарлотта уже на первом вальсе потихоньку вышла из танцевального зала и на цыпочках отправилась по коридору на поиски госпожи Маркуры. Сегодня она ее еще не видела. А между прочим, столько уже произошло! Девочка вспомнила, что директриса не появлялась даже в столовой.

И грамматику вела вместо нее госпожа Гербера…

У директорской Шарлотта огляделась. Неприятно, если тебя ловят за прогуливанием занятия, пусть это всего лишь танцы! И постучалась, в надежде, если госпожа Маркура все-таки находится на своем месте.

Но дверь оказалась заперта, и когда девочка прислушалась, то услышала лишь тихое тиканье ходиков.

Вздохнув, Шарлотта пошла обратно, но задержалась на лестнице между вторым и третьим этажом. Там было распахнуто большое окно, а за ним открывался чудный вид на двор, ограду и оживленную улицу. Девочке показалось, что у забора она видит знакомую фигуру загадочного молодого человека, и она взобралась на подоконник, чтобы разглядеть парня получше.

Но ничего толком не разглядела, потому что у забора росли рябины да ясени.

— Барышня Хармони! — услышала Шарлотта, когда осторожно, задом вперед, слезала с высокого и широкого подоконника. — Что за экзерсисы и почему не в классе?

Госпожа Гербера стояла на лестнице и улыбалась.

— Да так, — пробормотала Шарлотта. — Госпожа Гербера, мне очень надо поговорить с понтой Маркурой. Где она?

— А что случилось? Ты можешь сказать мне?

— Наверное, могу, но хорошо бы знать, что и госпожа Маркура услышала это, — еле слышно сказала девочка.

— Это что-то серьезное?

Шарлотта покивала.

— Идем, — учительница поманила девочку за собой.

В ее кабинете стояла тишина. Только с улицы был слышен обычный городской шум.

— Так что ты хотела сказать госпоже Маркуре, Шарлотта?

Тут девочке стало страшно. Сейчас вот она расскажет про юношу, который встретился с нею и с Юлианной, и окажется, что это было недопустимой, ужасной оплошностью! И тогда их выгонят.

— Шарлотта, не выцветай, пожалуйста, — сказала Гербера. — Я тебе не враг, пойми. Но если это что-то серьезное, то сказать надо. Это что-то связанное с утренним происшествием?

— Нет, то есть да, — смутилась Шарлотта. — Понимаете, госпожа Гербера, сюда хочет пробраться один мальчик. Вернее, не совсем мальчик — молодой человек. Думаю, ему пятнадцать или шестнадцать лет, и он говорит, что его не взяли на танцы. Я думаю, что он лжет.

— Почему ты так думаешь? — удивленно приподняла брови госпожа Гербера. — Он вел себя как-то неправильно?

— О нет, — вырвалось у Шарлотты. — Он был очень милый! И сказал, что если я помогу ему пробраться в пансион на бал, то он непременно потанцует с нами, с первогодками, а ведь вы же знаете, что мальчиков из Темной школы придет мало…

— Вот как, — кивнула госпожа Гербера.