Зоология и моя жизнь в ней

К моменту окончания этого этапа работы нам оставалось познакомиться с еще одной формой, обитающей на озере Байкал и лежащих неподалеку от него внутренних водоемах Монголии. Но при планировании экспедиции на юг Восточной Сибири я не мог обойти вниманием тот факт, что почти ничего не было известно о взаимоотношениях в этом регионе между обыкновенными и белошапочными овсянками, давний мой интерес к которым возобновился после посещения Академгородка, во время поездки на озеро Чаны. В итоге получилось так, что теперь чайки остались в основном в ведении Димы, который собирался защищать по этой теме кандидатскую диссертацию. Для меня же эта экспедиция стала отправной точкой в дальнейшей разработке темы по гибридизации овсянок, начатой еще 35 лет назад, во время семилетнего моего пребывания в Академгородке. Ей я посвятил еще ряд поездок в поле, последняя из которых осуществилась в 2006 году. О них речь и пойдет в следующем разделе.

Овсянки обыкновенная и белошапочная

Прибайкалье

Ранней весной 1998 года я написал в Иркутск Юрию Анатольевичу Дурневу, в то время заведующему кафедрой зоологии в университете этого города, с просьбой принять группу из двух человек и посодействовать им в проведении исследований в Байкальском регионе. Получив согласие, выехали из Москвы на поезде 9 мая. Возможность лететь самолетом отпадала автоматически, поскольку мы везли с собой 10-литровую канистру со спиртом, провезти которую воздухом нечего было и мечтать. Провоз горючих жидкостей авиатранспортом уже давно категорически запретили. А в поле без этого продукта универсального назначения (в том числе и в качестве твердой валюты) никак не обойдешься.

Култук

Прибыли в Иркутск только на пятый лень, и Ю.А. сразу же отвез нас в поселок Култук, где у него было нечто вроде дачи. По пути на придорожном базарчике купили хорошую порцию омуля, в пару к которому у нашего хозяина была заранее припасена литровая бутылка какой-то особенной сибирской водки. Засиделись далеко за полночь, а перед тем, как уйти на покой, Ю.А. сказал, что ему надо быть в Иркутске рано утром.

Это известие нас несколько обеспокоило, поскольку в доме мы оставались не одни, а с собакой породы колли, чрезвычайно нервной и раздражительной. Ни я, ни Дима не имели каких-либо навыков в области кинологии, а собака едва ли могла успеть посчитать нас за своих за те несколько часов, что мы провели на даче.

Утром, однако, все обошлось без происшествий. Мы позавтракали и отправились на экскурсию. Шли километр за километром по заброшенному полотну того участка знаменитой Кругобайкальской железной дороги, которая огибает южную оконечность Байкала. Это сооружение, выстроенное в начале ХХ века, считают уникальным памятником инженерного искусства. Дело в том, что здесь берег Байкала представляет собой каменистую гряду, которая возвышается над урезом озера на высоту до 400 метров. Из-за того, что этот склон по большей части сложен скальными породами, строителям пришлось основную часть маршрута прокладывать в тоннелях либо на искусственных полках, вырубленных в скале, Откосы дороги приходилось укреплять подпорными стенками. Чтобы избежать воздействия штормовых волн, дорогу прокладывали высоко, более чем в пяти метрах от уровня воды. Проходит она на этом участке длиной в 260 километров через 33 тоннеля и по множеству виадуков[206].

Мы с Димой шли километр за километром, любопытствуя увидеть, а что же таится за следующем тоннелем, маячащим впереди. Погода стояла сумрачная, и ничего особенно замечательного в орнитологическом плане на глаза нам не попадалось. Самыми многочисленными птицами были здесь черные вороны. Они интересны тем, что представляют собой так называемый «проблемный вид», поскольку, занимая собственный обширный ареал в Сибири, свободно гибридизируют на его границах с нашей обычной серой вороной, обитающей далее к западу. Поэтому в оправдание этой экскурсии я все время пытался записывать голоса черных ворон, намереваясь в дальнейшем сравнить их с звуковыми сигналами серых.

Ушли мы километров за восемь от поселка, а когда решили, наконец, возвращаться, пошел дождь. Он все усиливался, и когда мы подошли, наконец, к дому Ю.А., то оказались вымокшими до нитки. А что будет, думали мы, беспокойно топчась у порога, когда загремит ключ, вставленный в замочную скважину? Какова будет реакция колли на наше появление в этот довольно поздний вечерний час? Несколько вариантов действий для каждого из нас были проду маны, прежде чем мы решились войти. К нашему удивлению и облегчению, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Собака немного поворчала, но позволила нам, одному за другим, пройти очень медленно, не делая резких движений, через комнату на кухню. А здесь уже можно было предложить ей угощение и закрепить тем самым более терпимое ее отношение к нам.

Сарма и Малое море