Зоология и моя жизнь в ней

На этом, казалось, наши исследования по герпетологии должны были бы и закончиться. Но здесь, как и тогда, вмешался непредвиденный случай. Годом позже, когда у нас не заладилась работа с массовым отловом и мечением речных крачек на острове Шинкаренко (о чем говорилось в главе 7), мы решили предоставить себе нечто вроде отпуска. Отлучиться с острова на недельку и посетить Сюнт-Хасардагский заповедник на юго-западе Туркмении, о необычайных красотах природы которого нам неоднократно рассказывали побывавшие там московские зоологи.

Мы втроем (с нами на острове был Саша Базыкин) вернулись в Красноводск, где Владислав Иванович Васильев предоставил нам Газ-66 с водителем-туркменом по имени Таган, о котором я уже упоминал ранее. Управление Сюнт-Хасардагского заповедника располагалось в нескольких километрах от города Кара-Кала (ныне Махтумкули), до которого от Красноводска немногим более 400 км.

Выехали 8 апреля. Первые 360 км, до города Кизыл-Арват[258], шоссе идет по южной кромке пустыни Каракум, оставляя далеко справа горные хребты Копетдага. Местность кругом на редкость унылая – плоские закрепленные пески, поросшие полынью и верблюжьей колючкой. Лишь местами вдоль шоссе – участки солончака, где влажный грунт позволяет произрастать редким кустикам тамариска.

После Кизыл-Арвата дорога поворачивает на юг и по серпантину поднимается в предгорья. Впереди три горные хребта, идущие параллельно в широтном направлении и разделенные сравнительно узкими речными долинами. Это горные хребты Сюнт-Хасардагский, Монжуклы и Чендирский, по которым проходила граница тогдашней Туркменской ССР с Ираном. Заповедник, куда мы направляемся, получил свое название по именам двух вершин первого, самого обширного и высокого из них. Это горы Хасардаг и Сюнт, с высотами 1637 и 1567 м, соответственно[259]. Мы еще не знали, что на протяжении нескольких последующих лет нам предстояло изъездить эти места вдоль и поперек, собирая материал по географической изменчивости разных локальных популяций кавказской агамы, оказавшейся здесь самым многочисленным видом рептилий.

В те годы Сюнт-Хасардагский заповедник служил излюбленным местом работы нескольких московских зоологов. Владимир Иваницкий занимался здесь изучением двух видов местных воробьев, Николай Формозов и Дмитрий Дервиз исследовали биологию рыжеватой пищухи – мелкого млекопитающего из семейства зайцеобразных. Приезжие в шутку называли заповедник Сахра-Чеменским, по названиям двух сортов дешевого туркменского портвейна («Сахра» и «Чемен), потребляемого приезжими любителями выпить по вечерам, в свободное от работы время, в невообразимых количествах.

В Кара-Калу приехали поздно вечером. Отсюда нужно было добраться до «поселка» Пархай, где располагалась база заповедника. В полной темноте с трудом, чуть ли не на ощупь, нашли это место и оказались около трех вагончиков, стоящих прямо в степи, в стороне от проселочной дороге. Нам навстречу выбежали их обитатели, два молодых зоолога – Сергей Букреев и Виктор Лукаревский[260] и, несмотря на очень поздний час, пригласили поужинать. Сразу же нашлось множество тем для обсуждения, как это обычно бывает при встречах зоологов, и мы просидели за столом далеко за полночь, неторопливо потягивая «Сахру» и «Чемен» и закусывая их мясом ондатры, которую Виктор разводил в качестве домашнего животного для поддержания существования своей семьи.

Этот наш первый приезд в заповедник не преследовал какую-либо определенную научную цель – просто нечто вроде туристической экскурсии. Поэтому через день пребывания на Пархае мы отправились в горы, на кордон в местечке Айдере. До него отсюда около 50 километров. Дорога идет сначала по долине реки Сумбар, разделяющей хребты Сюнт-Хасардагский на севере и Монжуклы на юге. Кордон стоит на речке Айдеринка, недалеко от впадения ее в Сумбар.

Все биологи, приезжающие в Айдере, неизменно останавливались в те годы у Виктора Фета[261]. Большой деревянный дом с просторной остекленной террасой стоит метрах в двадцати от крутого спуска к руслу Айдеринки, в некотором отдалении от трех-четырех туркменских саманных построек. Виктор и его жена Галина, ботаник, были в отъезде, и в качестве хозяина нас принимал Ростислав Данов.

Само воплощение питерской интеллигентности, он зарабатывал здесь на жизнь отловом ядовитых змей, оставаясь, таким образом, полностью независимым от государственной службы. Раннее детство Данов провел в Туркмении, куда его родители были высланы из Ленинграда в 1930-х гг. Сюда, где он родился и где впитал с малых лет очарование природы Копетдага, Ростислав, начиная с 1977 г., приезжал каждую весну. За весенне-летний сезон он отлавливал в Айдере несколько десятков этих опасных рептилий. Так, за три месяца 1980 года Ростислав поймал 37 гюрз и 25 кобр. Свои трофеи он сдавал в серпентарий в Кара-Кале, где другой знаменитый змеелов, Владимир Бабаш получал от них яд для медицинских целей. Поздней осенью змей отпускали обратно в природу[262].