Зоология и моя жизнь в ней

Рассуждения о половом отборе считают важной частью эволюционной теории. Но речь в них идет об эволюции поведения. Поэтому судить о весомости этих построений может лишь тот, кто сам работает над изучением коммуникации и, особенно, процессов взаимодействий между самцами и самками в естественных популяциях животных. Здесь едва ли следует доверять тем, кто знает обо всем этом понаслышке и называет себя «специалистом по половому отбору». Отдав полвека исследованиям реальных взаимоотношений между особями разных полов у птиц и рептилий в природе, я почувствовал, что могу взять на себя смелость критически подойти к осмыслению того, что представляет из себя теория полового отбора.

Начал я с того, что проследил историю развития этих идей с момента их формирования в 1871 г., когда они были выдвинуты Ч. Дарвином и были встречены негативно большей частью научного сообщества. Затем на протяжении около тридцати лет даже упоминания о «половом отборе» в научной литературе практически отсутствовали. Но затем, когда в арсенал биологических дисциплин победно вошла генетика, взгляды Дарвина были переформулированы математиком Р. Фишером в терминах популяционной генетики. И, наконец, еще через сорок лет, после последнего выступления Фишера на эту тему (в 1930 г.) мы видим всплеск массового интереса к этой концепции. В итоге, 1970–1980-х гг. «теория Дарвина-Фишера» оказывается быстро принятой на веру основной массой биологов и превращается в господствующую доктрину[339].

Что же представляет собой эта концепция в своей первоначальной форме? На мой взгляд, наиболее точная ее характеристика дана сравнительно недавно профессором Гарвардского университета Рут Хаббард. Она пишет: «Манера изложения Дарвина при описании им поведения дисквалифицирует его в качестве объективного наблюдателя. Его животные в действии – это слепок с предписаний [для мужчин и женщин], существовавших в викторианском обществе Англии его времени. И хотя невозможно решить методологическую проблему ухода от антропоцентризма и влияния культуры при интерпретациях мотивов поведения животных, стоило бы постараться делать это». И далее: «Дарвиновский синтез не способствовал ограничению антропоцентризма в биологии. Напротив, Дарвин сделал его частью этой науки, представив в качестве “закона природы” свою интерпретацию поведения животных, которая отражала картину социальных отношений и морали той эпохи, в которую он жил» (курсив мой. – Е.П.)[340].

О методологии изучения полового отбора

Как это вообще характерно для ситуаций, при которых исследователь уже изначально убежден в истинности некой господствующей концепции, он видит свою задачу в том, чтобы непременно подтвердить ее на очередном примере. Такую концепцию Т. Кун назвал «парадигмой», а сейчас более модно словечко «мейнстрим».

Эта стратегия противостоит той, что рекомендована К. Поппером, призывающим к попыткам опровергать (фальсифицировать) теорию. Прямо противоположный, широко практикуемый подход именуется «верификацией» тех или иных теоретических построений. Он основан на стремлении доказать их соответствие реальности. Как было показано Куном и его последователями, немалую роль здесь играют факторы социально-психологического характера, далеко выходящие за рамки мотивов и принципов беспристрастной науки.

В научном климате сегодняшнего дня приверженность парадигме полового отбора оказывается непременным условием демонстрации лояльности по отношению к компактной группе лидеров направления (о роли некоторых из них будет подробнее сказано ниже) и их ближайшего окружения. Разумеется, такое «чувство локтя» работает по большей части на подсознательном уровне. Суть мотивации состоит не только в желании не отстать, но и оказаться хотя бы немного впереди коллег. Все это требует от участников научного процесса[341] как можно более высокой активности в попытках верификации самой идеи и даже в расширении области ее применения. Естественным следствием оказывается нарастание количества публикаций, которые трудно рассматривать иначе, как в качестве поспешных «поделок».

Посмотрим теперь, по какому сценарию такие скороспелые однодневки рождаются как грибы после дождя. Лидеры доктрины полового отбора исподтишка подменили термин классической науки «вторичные половые признаки» другим, который наиболее благозвучно переводится на русский язык словосочетанием «продукты полового отбора». В эту категорию включают множество разноплановых явлений, к числу которых относят, помимо половых различий в размерах и окраске особей, также структурные особенности покровов и те формы поведения, которые a priori считают связанными исключительно с процессами взаимодействия особей на почве секса и агрессии.