Зов горы

– Да-а, – его уже начинал разбирать пьяный кураж. – Она все там знает. Говорили даже, что Марта – Константиновский казначей. Всю бухгалтерию вела. Он же сам в последние годы в отключке был, наркоман конченый. А она баба аккуратная, немка. И она всех в этой секте знала. Она ведь там жила еще до них. И до сих пор живет. Такая таежница матерая! – Костя выставил вперед кулак, не понятно, что этим символизируя. Второй рукой он уже снова разливал.

– Мне хватит, – я прикрыла стакан ладонью.

– Обижаете!

– Нет, правда… Я бы с удовольствием с ней пообщалась, но как туда добраться? Вертолет, поди, дорого?

– Дороговато, не потянете. Да на кой он сдался? Вы что – думаете, это далеко? Берете в Горно-Алтайске такси, доезжаете до Акташа или Чигита. Я бы выбрал Акташ. Езды – всего часов пять-шесть. Ориентир – недостроенная Чуйская ГЭС. Потом немного пройти вдоль реки…

– Чуи?

– Нет, Маашей. И через заброшенный ртутный рудник налево. Там просека такая здоровая, лес, что ли, рубили. Километров пять по этой просеке – и вы там. Все просто, как в Москве на Красной площади. Не заблудитесь.

Он, конечно, был уже пьяненький, и вряд ли его информации можно было доверять на сто процентов. Но все-таки… Эти места хожены-перехожены, к секте «Белуха» сумел случайно прибиться даже московский студент. Чем я хуже?

Я решила обдумать это позже.

А сейчас пора было расставаться. Воздух вдруг резко помутнел, мы словно оказались на дне глубокого озера. То ли здесь так наступают вечера, то ли это приближение циклона. Похолодало, запахло снегом.

Я уже еле различала Костино лицо в темноте. Его черты ползли вниз, под глазами залегли глубокие тени, придавая всему лицу зловещее выражение. У меня кольнуло сердце.

Но в кафе зажгли свет, и все стало будничным, мирным.

– Спасибо вам огромное, – сказала я. – Мне пора. Такси ждет.

– О! – уважительно пробормотал он, выливая себе в стакан остатки водки.

– Еще созвонимся, хорошо?

– Удачи… – он выпил и хрустнул огурцом.

Глава 33

Еще позавчера я бы не думала, что такое возможно.

Но нет – я сидела и зевала в тряском маршрутном автобусике. Впереди уже был Семинский перевал.

В автобусике нас было трое – водитель, я и Аделаида Иванова.

Вчера, услышав от меня просьбу найти какого-нибудь хорошего попутчика до бывшей «Белухи», она даже задохнулась от возмущения. Да разве лучшее нее найдешь?! Мой отказ предполагал бы намек на ее возраст – на такое я не решилась. Сама женщина…

Думаю, она скрыла от меня истинные причины своего энтузиазма.

Возможно, не так уж ей верилось в случайную смерть отца. Но люди такого склада, бродяги со стажем, не будут открывать душу каждому встречному-поперечному.

А я для нее была именно встречным-поперечным…

На следующее утро мы наняли на площади автобусик и часов в одиннадцать выехали из Горно-Алтайска.

Я уже жалела, что поехала. Во-первых, ненавижу рано вставать, а здесь еще была разница во времени с Москвой. Во-вторых, после нескольких часов утомительной дороги стало сильно заметно, какая она все-таки немолодая, эта Аделаида, как она быстро устает. Ну, и в-третьих, надо больше доверять себе, а мое твердое убеждение состояло в том, что корни этой истории находятся в Омске, и «Белуха» – это лишь краткий миг на пути того, кто по словам Мирзоева, выложил дорогу из трупов…

– Перевал! – торжественно сказала Аделаида и ткнула меня кулаком в плечо.

Я посмотрела в окно и снова почувствовала глухую тоску.

Ровная скучная дорога в окружении невысоких желтых холмов. Скучнейший обелиск. Россыпь турбаз – скучнейших деревянных домиков с надписями «120 рублей в сутки». Скука скучная.

Я посмотрела на Аделаиду. Ее лицо озарял неземной свет восторга, глаза были невидящие. Что она вспоминает? Как ее лишили девственности в ближайшем леске, на подстилке из мха? И как она потом лежала с этим женатым кандидатом физических наук и высматривала на звездном небе корабли иных цивилизаций?

– Чувствуете, какая энергетика? – спросила она.

Как же. Чувствую.

Ровные холмы продолжались. А вот день заканчивался, и я уже стала беспокоиться. Все наши ориентиры были либо заброшенными, либо недостроенными. Что мы там будем делать ночью?

Мы проехали еще минут двадцать, и наконец пейзаж стал интереснее – скалы подступили к тракту. Появилась надпись: «Акбом. Перевал Белый Бом». На краю дороги я увидела грузовик на постаменте.

– Это же памятник Кольке Снегиреву! – радостно пояснила Аделаида. – Помните?

И не дождавшись моей реакции, она запела:

– Есть по Чуйскому тракту дорога!

Много ездит по ней шоферов!

Но один был отчаянный шофер,

Звали Колька его Снегирев!

Я слегка оторопела, но водитель машины тоже ужасно обрадовался и тут же подхватил:

– А на «Форде» работала Рая,

И частенько над Чуей-рекой

«Форд» зеленый и Колькина АМО

Над обрывом неслися стрелой…

Пришлось дослушать всю историю, вплоть до трагической гибели этого Кольки, решившего выпендриться перед Раей, но не справившегося с управлением.

Мы проехали несколько водопадов со смотровыми площадками перед ними. Миновали Чигит.

Наконец появилась надпись «Акташ».