Зов из глубины веков

– Здравствуй Кира, – произнес я, кивнув вежливо головой.

– Добрый день, – ответила сухо она и села на стул. Возникла неловкая минута молчания.

Кира взяла со стола коробку сока и налила в стакан.

– Ну, так почему же вы молчите? – спросила она, глядя с безразличием в пол.

– Кира будь серьезнее, – ответила Инна, сложив руки на груди.

– Вы же хотели поговорить со мной. Давайте. Я жду. Я внимательно выслушаю очередную порцию нравоучений.

– Твоя мама меня попросила поговорить с тобой. Но я хочу сказать, что ты и сама уже взрослая девушка и сама можешь принимать важные решения, касаемые твоей судьбы. Но важно понимать в этой ситуации, что твоя мама беспокоится о тебе. Она переживала о тебе все время, пока ты была с отцом. Я это видел сам. Поэтому просто тебе важно помнить об этом. Мама тебя любит и хочет только добра.

Кира смотрела на меня с большой заинтересованностью и вниманием, словно она прониклась моей речью.

– Ничего себе, – выпалила она с удивлением. – Вы что психолог? Да. Я все понимаю. Но в любом случае переубеждать меня бесполезно.

– Кира, хотя бы выслушай Альберта, – сказала Инна с беспокойством. – Это хороший друг Германа.

– Мама я всегда вежлива с людьми. Но я знаю сама, как мне жить.

– Почему ты хочешь пойти на это? – строгим тоном спросила Инна.

– Потому что я не хочу ребенка, мама! Все современные люди делают аборты. Это не так страшно, как кажется. Даже моя подруга делала аборт. И я уверена, что после этого не буду гореть в Аду, потому что церковь это запрещает. Я сама знаю, что это плохо. Но я уверена, что не готова к этому. Я не хочу ребенка, которого не смогу любить… Ты понимаешь?

Кира казалась чересчур самоуверенной и настырной девицей. Меня удивила эта черта в ней. Я понял, что говорить с ней на эту тему будет бессмысленно.

Инна с жалостью взглянула на Киру. Наверное, она в глубине души сама понимала суть проблемы, и даже в чем-то была согласна с дочерью. Но до последнего Инна хотела лучшего исхода событий из-за своего материнского инстинкта.

– Кира я не буду внушать тебе что-то или запрещать, – заключил я, после ее красноречивых доводов. – Твое право жить так, как ты захочешь.

– Спасибо, что поняли меня. Вы это точно заметили. У Германа всегда были хорошие друзья.

– Альберт вы встаете на ее сторону? – добавила с негодованием Инна.

– Нет. Я просто пытаюсь мыслить разумно. И поэтому хочу сказать Кира, что тебе стоило бы относиться к маме с большим уважением. Ты слишком категорична. Но нужно решать сообща с матерью все эти назревшие проблемы. Потому что вы семья. Ты так же решила сама, что можешь взять и наглотаться снотворное. Ты сняла с себя ответственность за свою жизнь.

В глазах Киры засверкали молнии. Она резко вскочила со стула.

– Да как ты смеешь! Ты ничего не знаешь обо мне. Я так и знала, что вы начнете припоминать мне тот случай. Это просто мерзко!

– Кира, прошу извинить меня. Но покончить жить самоубийством это просто глупо.

– Ты снова провоцируешь меня? Это просто нонсенс! Ха. Да кто ты такой, чтобы так разговаривать со мной?

– Извини, если я задел твои чувства. Я всегда говорю то, о чем думаю.

– Извинения не приняты. У меня были большие сложности в жизни. Кто тебе дал право судить меня? Я больше не собираюсь выслушивать тебя. Мне плевать. Пока.

Кира быстро вышла из кухни.

Неужели я переборщил со своими сентенциями. Однако, никогда еще я не видел таких эмоциональных барышень.

– Инна я сделал все, что мог. Наверное, я пойду.

– Не уходите Альберт. Ее бесполезно переубеждать. Я понимаю.

– Мне очень жаль Инна. Но мне кажется, что вы сами понимаете причину ее действий. Она не будет любить ребенка…

Инна промолчала. Она отвела взгляд в сторону и глубоко вздохнула.

– Ладно. Давайте пообедаем. У меня уже все готово.

– Перекусить на дорожку можно. А потом нужно возвращаться.

После сытного обеда я собрался уходить, потому что длительное пребывание в этом доме заставило меня снова окунуться в ностальгические приятные воспоминания. Каким-то чудесным образом эта необычная семья стала мне практически родной. Но я не должен был привыкать к такому положению дел.

Мы с Инной стояли в прихожей. Она с грустью смотрела на меня.

– Я рада, что вы пришли. Увидели сами, какая Кира своенравная.

– Да. Я сделал, что мог.

– Я долго не могла забыть про наши отношения Альберт.

– Все в прошлом Инна. Но это было прекрасно. Я с вами согласен.

– Вы правы.

– Я лучше пойду. У нас случился переполох в монастыре. Пропал человек.

– Как это могло произойти?

– Не знаю. Сам не могу поверить в то, что это возможно.

– Значит, у вас и так проблем хватает. Извините меня.

– Все в порядке. До свидания.

– До свидания Альберт.

Попрощавшись, я вышел из дома.

Проходя мимо машины Инны, я заметил в ней Киру. Она сидела на переднем сидении и слушала какую-то музыку.

Увидев меня, она открыла дверцу и вышла. Кира подошла ко мне мальчишеской развязной походкой и взглянула с легкой насмешкой.

– А ты интересный такой. Монах…

– Кира я не монах. Я просто трудник. Рабочий в монастыре.

– Неважно. Не постеснялся сказать мне о том, что думаешь. Обычно парни всегда боятся меня.