Зов из глубины веков

На стоянке у ворот стоял небольшой корейский автобус новой модели, который доставил людей из города. И для меня не было неожиданностью увидеть сейчас Андрея здесь. Он всеми возможными способами пытался исследовать и рассмотреть каждую деталь экстерьера автобуса, изучая его, как диковинное заморское создание. Эти причуды умиляли. Однако я немного насторожился, когда Андрей передал водителю небольшую дорожную сумку, которая лежала в траве рядом с автобусом. Я сразу подумал о том, что беспокоило всех насельников монастыря в последние дни. Или это были просто мои необоснованные подозрения? В любом случае, я был слегка озадачен. Так как в тихом омуте, действительно, иногда водятся черти. Андрей всегда оставался скрытным человеком.

Пока я наблюдал за происходящим рядом со мной быстрым шагом прошла Кира. Она сдернула с головы платок, подошла к запыленному универсалу Инны и села в него, захлопнув в сердцах дверь.

Инна вышла следом за ней и встала рядом со мной, издавая вздохи гнетущего томления. Я почувствовал, что у них с Кирой была некоторая напряженность в отношениях.

– Она чем-то недовольна? – спросил я Инну, которая внимательно глядела на свою машину.

– Да. Бедная девочка совсем запуталась, – ответила с грустью Инна. Она на некоторое время замолчала и зажала лицо руками.

– Она похожа на вас. Ее черты лица.

– Похожа. И также совершает глупые поступки.

– Что вы имеете ввиду?

– Давайте отойдем за ворота.

– Хорошо.

Мы зашли на территорию монастыря. Инна вплотную подошла ко мне и взяла за руку.

– Она забеременела и решила вернуться сюда. А теперь, пожив тут, решила сделать аборт.

– Что? Не может быть.

– Да. Я и не знаю, что делать с ней. Я отговариваю ее. Говорю о том, что даже церковь против этого. Ее не переубедить. Она же впитала в себя эту европейскую ментальность. Даже сейчас мы посетили монастырь, а она сказала, что ей все это противно и напоминает кладбищенскую атмосферу.

– С чего вы взяли, что в этой ситуации она будет уповать на мнение священнослужителей?

– Как-то же нужно пытаться ее образумить. Вы почти ее ровесник. Вы близки этому церковному мировидению. Может, вы сможете поговорить с ней? Сказать ей о том, что это противоречит церковным обычаям.

– Но вы же сами видите, что она не хочет об этом слышать. И с чего она прислушается ко мне?

– Она знает, что вы с Германом были близки. А Германа она всегда любила. Любила, как дедушку…

– Вот как. Это странно. Я даже не знаю Инна. Ваша просьба не совсем понятна мне.

– Она не слушает меня. Не слушает вообще. Для нее авторитетом всегда был отец, а не я. Поэтому мне сложно переубедить ее. Она апеллирует к тому, что уже самостоятельно может принимать решение о том, как ей жить.

– В этом смысле она права. Я не знаю, что я могу сделать для вас. Сомневаюсь, что она будет слушать незнакомого человека.

– Просто поговорите с ней. Попробуйте. Если вы скажете, что вы друг Германа, то она прислушается к вам. Придите к нам в гости Альберт. Пожалуйста.

– Ладно. Я подумаю.

– Хорошо. Благодарю вас. Найдите время. И да. Она нашла какой-то блокнот. Блокнот Германа. Наверное, вам будет интересно взглянуть.

– Блокнот?

– Приходите к нам и увидите сами.

– Я вас понял. Я сообщю вам, как все решу.

– До свидания Альберт.

– До свидания.

Инна спешно вышла за ворота и села в свою машину.

Меня особенно удивило то, как Инна оказалась в этой ситуации на вторых ролях. Даже не верилось, что ее дочь могла так манипулировать ей. В каждой семье есть свои секреты. А эта семья во всех отношениях оставалась для меня полной загадок.

Так как я не знал Киру хорошо, то и не мог представить, как с ней говорить о таких интимных вещах. Тем более я не считал себя вправе советовать ей что-нибудь.

Как бы то ни было мне нужно было возвращаться к работе. Я вернулся в трапезный корпус. Помимо отца Григория сейчас там работало два трудника. Андрей был уже здесь. Он находился в кладовой и раскладывал кухонную утварь по полкам. Несколько секунд я смотрел на него через щель в двери. Мои подозрения на счет воровства не давали мне покоя. Конечно, это были только догадки. Спрашивать его лично об этом я не решался.

Отец Григорий с суровым выражением лица встретил меня на кухне. В этот день он был взвинчен как никогда. Может, из-за праздничной суеты или из-за чего-то другого, но он разгорячился и вспылил на меня.

– Почему так долго? – раздраженно спросил келарь, брякнув половником по раковине.

– Отец Григорий я извиняюсь за опоздание, – начал оправдываться я. – Меня отвлекла одна знакомая.

– Давайте уже работать, как положено, – поправив фартук, заворчал отец Григорий. – Сегодня ответственный день!

– Хорошо. Я готов приступить, – промолвил я и взялся за любимый картофель.

В этот момент на кухню зашел Андрей. Случайно он уронил на пол большой нож со стола.

– Что же это за безобразие такое происходит сегодня, – продолжил возмущаться келарь, переключив внимание на нерасторопного Андрея.

– Отец Григорий сейчас уберу. Не беспокойтесь так, – засуетился Андрей. Он поднял нож и не выпускал его из рук.