Зов Ктулху

Говоря о наших регулярных публикациях, следует подчеркнуть, что они преследуют своей целью не заменить собой живое общение или переписку, а донести до читателя конечный литературный продукт. На пути культурного развития процесс следует отличать от результата. Субъективность нашей переписки надлежащим образом иллюстрирует процесс усвоения нами литературы; в то время как объективность публикуемых нами работ – не менее должным образом – результат наших собственных литературных усилий, пусть даже и самый скромный. И в рамках этих усилий мы не только имеем право, но даже должны стремиться к совершенствованию стиля и подражать лучшим авторам, насколько нам это позволяет образованность, несмотря даже на то, что нашей работе в обязательном порядке положено напоминать потуги профессионалов. И с какой стати тогда профессору МакДональду полагать таким уж страшным преступлением наше желание проводить параллели между традиционными книгами и периодикой? Неужели мы, используя их в качестве примера, сразу пытаемся с ними конкурировать, как он себе вообразил? Нам неминуемо следует задуматься о том, а понимает ли профессор МакДональд, сколь неизмеримой общности с общепризнанными писателями и их мыслью можно добиться, если трудолюбиво идти по их стопам. Подобного глубокого понимания хорошей литературы уже достаточно для того, чтобы оправдать все эксперименты новичка, пытающегося в традиционной манере выражать свои собственные мысли. Заявленная нами цель сводится к тому, чтобы помочь начинающему сочинителю потренироваться и набраться опыта в литературе. И почему из-за того, что нашим членам предлагается перенимать стиль лучших авторов, надо обязательно стенать, если здесь есть прекрасный повод для радости? Любой другой ход событий неизбежно привел бы к выработке туманного, предосудительного и неотвратимо порочного стиля. Обучая новичка исключительно в атмосфере неформальной субъективности, мы должны уничтожить в нем способность писать правильно, с силой и достоинством. В доказательство этого утверждения, способного стать предметом спора, можно привести не один дошедший до нас пример из времен, когда любительская журналистика еще не достигла такой зрелости, как сейчас.

В статье профессора МакДональда косвенным образом обнаруживается еще один аспект его схоластической мысли. Он проглядывает за его общим отношением к литературе и выражается осмотрительным пренебрежением к зрелым, принятым всеми книгам, которым он предпочитает сочинения местных американских авторов, в потенциале способные лишь ненадолго привлечь к себе внимание читателя. Создается такое впечатление, что он является типичным примером духа, о котором недавно говорил президент Брауновского университета Фонс, заявляя, что в большинстве своем мы «отчаянно, даже слишком современны»[78].

В данной статье я не ставлю перед собой цель втягиваться в масштабные баталии вокруг старинных и современных книг наподобие тех, что велись в Сент-Джеймской библиотеке, о которых нам с такой достоверностью поведал англиканский священник Свифт, но при этом не могу удержаться от того, чтобы настойчиво заявить о непреходящем верховенстве классической литературы над поверхностной продукцией нынешнего взбудораженного, вырождающегося века. Мы можем смело сказать, что литературный гений Греции и Рима, развивавшийся в особенно благоприятных условиях, до вел до совершенства науку и искусство выражения мыслей. Неторопливый и глубокий, классический автор достиг определенного стандарта простоты, умеренности и утонченности вкуса, который во все последующие времена никто не смог не только превзойти, но даже с ним сравняться. Те периоды современности, когда все доподлинно следовали примеру античных авторов, на деле были самыми просвещенными. И профессор МакДональд, с такой гордостью указывая нам на некоторых риторов и писателей, на которых якобы никак не повлияли классики, совершенно забывает, что авторы, ставшие для них примером, формировались под самым непосредственным влиянием этих самых классиков. Классицизм всегда остается тиглем эффектной риторики, действуя когда напрямую, как в случае с мистером Бурке, когда косвенно, как в случае с мистером Уилсоном.